Михаил Романов - Дороги, которые нас выбирают

Итак, Борису оставалось решить два последних вопроса, и можно было с чистой совестью прощаться с советской Родиной. Вообще-то понятие «Родина» было для Борьки довольно абстрактным. Родиной для него был родной город, море, родители, друзья и, наверно, еще хорошенькая девчонка из соседней школы. Так как с городом и морем прощаться было не надо, а родители уезжали вместе с ним, то оставались только друзья и девчонка.

За несколько дней до отъезда Борис провел небольшое детективное расследование. У одного из его приятелей сестра училась в той же школе, что и предмет Борькиного обожания. Удалось узнать, что ее зовут Наташа, учится она в восьмом классе и три раза в неделю ходит в музыкальную школу.

На этом и был построен Борькин гениальный план. По пути из музыкальной школы домой Наташа проходила мимо большой лестницы, где она и должна была быть перехвачена Борькой.

Сказать, что Борька волновался, означало не сказать ничего. Иногда ему казалось, что сейчас он потеряет сознание. Перехватывало дыхание, потели ладони, подкашивались ноги. Когда вдалеке появилась Наташа, Борька находился в состоянии практически клинической смерти. Собрав всю свою волю в кулак, он, как боевой эсминец, пошел на сближение с целью.

Подойдя к Наташке на ватных ногах, набрав полную грудь воздуха и практически теряя сознание, Борька выпалил: «Я завтра уезжаю в Америку».

Наташа остановилась, посмотрела ему в глаза и, неожиданно рассмеявшись, сказала: «А я знаю, моя тетя живет с тобой в одном доме». В этот момент Борька, медленно приходя в сознание, понял, что он погиб. Он окончательно и бесповоротно влюбился. Борька почувствовал, что это любовь на всю жизнь.

Потом они долго шли рядом и разговаривали. У Бориса было чувство, что они знакомы всю жизнь. Он говорил, что, в общем-то, не горит особым желанием уезжать, но предки так решили и придется ехать. Про обрезание Борька скромно умолчал. Наташа дала ему свой телефон, который немедленно был записан на обрывке газеты огрызком карандаша, позаимствованного у продавщицы мороженого. Борька пообещал, что будет звонить из Америки и при первой же оказии передаст Наташке джинсы.

Далее им было обещано сразу после окончания школы приехать в свой город с целью решения их дальнейшей совместной судьбы. Завершающей точкой этой незабываемый встречи стал великодушно разрешенный Наташей поцелуй в щечку. В этот момент Борька почувствовал себя этаким советским аналогом Алена Делона. Не хватало только джинсов и водолазки, но это можно было в ближайшее время поправить.

На крыльях любви Борька летел к своей последней цели. Надо было проститься с друзьями. Это было приятно, Борьке все завидовали, в глазах друзей он был героем. Пацаны ждали его на набережной, программа прощания включала в себя мороженое и лимонад. Родителями было выделено для этой цели три рубля – деньги по тем временам немаленькие.

Друзья терпеливо ждали Борьку, хотя из-за своих амурных похождений он довольно прилично запоздал.

Потом Борис с вдохновением рассказывал о своей предстоящей замечательной жизни в Нью-Йорке, о его небоскребах, шикарных магазинах и машинах. Немаловажным фактором являлось также наличие там моря, а точнее, даже океана. То есть, к огромной зависти пацанов, получалось, что Борька улучшает свою жизнь практически по всем показателям.

Это было довольно трудно перенести, поэтому у них возникла идея, что Борис должен с ними немного поделиться. Ответственным за исполнение этой идеи был назначен друг Андрей.

И вот, дождавшись благоприятного момента, когда Борька приступил к завершающей стадии прощания и немного размяк, Андрей спросил: а не мог бы он выслать своим друзьям вожделенные джинсы, а может, и, чем черт не шутит, плащи-болоньи? Размякший Борька мгновенно согласился. Был найден обрывок бумаги, и огрызком химического карандаша, не отданного продавщице мороженого, каждый из друзей записал свои размеры. Дольше всех писал Андрей, несколько раз слюнявив карандаш. Спросил Бориса, можно ли в качестве исключения написать еще и ботинки на платформе. Борька великодушно согласился. Тогда Андрюха, послюнив еще раз химический карандаш и собрав все мужество, написал: «Ботинки на высоком каблуке». После этого, задумавшись на минуту и набрав полную грудь воздуха, дрожащей рукой дописал: «Две пары».

Борька, бегло пробежав глазами список, небрежно сунул его в карман штанов, где уже покоилась записка с Наташкиным телефоном, и с важным видом произнес: «Ну, мужики, считайте, что вы уже в джинсах». Тут Андрюха, поняв, что терять больше нечего, пошел ва-банк и нагловатым голосом поинтересовался: «А как насчет канадской дубленки?»