Альбина Нурисламова - Другой взгляд

Она выбежала из комнаты, громко стуча по полу высокими тонкими каблуками. Поляков пошёл за ней. У входной двери Ольга остановилась, развернулась всем корпусом к Полякову и уже более спокойным тоном сказала:

– Короче, так, Поляков. Прекрати изображать из себя мать Терезу. Тебе не идёт. Скажи мне, что ты намерен делать?

– Ты же сама всё видишь, – устало проговорил он, – старик чуть не при смерти.

– И что? Будем сидеть и ждать, пока он подохнет? Или поправится и соизволит сходить выписаться? А если он не захочет? Тогда что? Ты в суд на него собираешься подавать или нет?

Полякова покоробило это её «подохнет», но он попытался подавить в себе растущее чувство раздражения и ответил:

– Видимо, придётся подождать, пока поправится. Виктор говорит, в суд идти бесполезно. Потому что…

– Да знаю я, что Виктор говорит, – нетерпеливо отмахнулась Ольга. – Ты сам рассказывал. Но что-то ведь надо делать? Не оставлять же вот так! Он что, с нами будет жить?

– Оля, чего ты добиваешься? – Этот разговор всё сильнее действовал на нервы, и Поляков с трудом сдерживался. Неужели она не видит, насколько ему это неприятно? – Хочешь, чтобы я выгнал больного беспомощного старика на улицу? Это бы тебе понравилось? Тогда бы я, по-твоему, был больше похож на мужика?

– Не хами! – взвизгнула Ольга. – Надо же, какие мы совестливые! Сын родной от него, значит, смог отказаться, а ты, чужой человек, не можешь!

– Ты желаешь, чтобы я превратился в такую же скотину, как его сын? – сухо поинтересовался Поляков, неприязненно глядя на невесту. Ольгина красота вдруг показалась ему отталкивающей.

– Только не надо передёргивать! – Она опомнилась, сбавила обороты и сменила тактику. Помолчав, заговорила чуть ли не умоляюще: – Володя, извини, я, кажется, погорячилась. Но и ты меня пойми. Мы с тобой столько лет вместе, решили пожениться, а этот… человек рушит все наши планы!

– Оля, мне кажется, мы с тобой в чём-то ошиблись. У нас вряд ли что-то получится, – эти слова сорвались с языка нечаянно, сами собой, будто помимо воли.

Ольга опешила. Пожалуй, впервые в жизни она стояла и не знала, что сказать. Поляков понимал, что говорит ужасные вещи, но ничего не мог с собой поделать.

– Прости меня, но…

– Погоди, Володя. Ты что же – бросаешь меня? После стольких лет? – ошеломлённо выдавила Ольга.

– Оль, ну мы же всё-таки не золотую свадьбу отметили и пятерых детей нажили, – Поляков старался говорить мягко, но Ольге показалось, что в этих словах прозвучала откровенная насмешка.

– Прекрати издеваться! – рявкнула она. – Сволочь! Мерзавец! Морочил мне голову, пользовался, а теперь… Да ты… Чтоб ты провалился вместе с этим старым уродом! И вообще я сама собиралась с тобой расстаться! Давно уже! Нужен ты мне! Неудачник!

Последние слова Ольга прокричала, уже выскакивая из квартиры. В её голосе звенели слёзы, и Полякову стало стыдно. Но вместе с тем он ощущал себя свободным, лёгким, дерзким – каким не был уже давно. Настолько давно, что успел основательно подзабыть, каково это.

Ольга бежала вниз по лестнице, и эхо её шагов отскакивало от выкрашенных зелёной краской стен. Поляков постоял пару минут, потом вздохнул и закрыл дверь.

Через два часа он сидел на краешке кровати Владимира Константиновича. Больше сидеть в квартире было не на чем. Разве что на полу.

Они поужинали: Поляков притащил целую сумку всякой всячины. В соседнем супермаркете купил сковородку, кастрюлю, чайник, посуду. Он привык жить один, и домашняя работа его не тяготила. Споро настрогал бутербродов, пожарил всенепременную яичницу, заварил чаю. Старик несмело попросил налить ему некрепкий.

– Как же это вас родной сын так… подставил? – спросил Поляков.

– Максим мне не сын, – пояснил старик, – он зять. Дочкин муж.

– То-то я ещё думал, почему у вас с ним фамилии разные… А дочь тогда где?

– Умерла. Десять лет назад. Под машину попала. – Чашка в руке старика слегка дрогнула, он немного помолчал и продолжил: – Максим долго не женился, мы с ним вдвоём Машеньку растили. Ей семь лет было, когда Наташа погибла. А год назад Максим с женщиной познакомился. Хорошая женщина, хозяйственная. Галиной зовут. Пожениться решили. Эту квартиру и её двухкомнатную продать, и дом купить. За городом.

Ага, усмехнулся про себя Поляков, дом, стало быть, хотим купить. Вот тебе, Владимир Ильич, и Нижний Новгород! Прозорливый Шахов оказался прав.

– Ещё чаю? – предложил Поляков.

Владимир Константинович поблагодарил и отказался. Поляков забрал у старика пустую чашку и отнёс на кухню.