Юсси Адлер-Ольсен - Дом алфавита

На этот раз в строю носилки оказались первыми. Несколько апатично стоявших молчаливых фигур солдатам пришлось уводить при помощи угроз и тычков. За исключением сухого скрипа сотен ног, идущих по тонкому, пушистому снегу, и отдаленного шума двигателей грузовиков, слышно было только учащающееся дыхание санитаров. Когда они прошли ближайшее здание, выяснилось, что оно стоит отдельно. Всего со своего места Брайан мог рассмотреть девять-десять зданий – некоторые попарно связывали выкрашенные в белый цвет деревянные коридоры. К такому же комплексу – самому дальнему – они и направлялись.

Если не брать в расчет одну-единственную лампу на стене, слабо освещавшую вход, черное здание казалось абсолютно безжизненным. За дверь вышла медсестра в чепчике, поежилась на ветру и подала знак, чтобы строй шел за ней к деревянным баракам, расположенным слева от них. Санитары возмутились, но все же подчинились.

Деревянные бараки оказались высокими одноэтажными зданиями с желтоватыми заиндевевшими окнами. Ставни и тяжелые занавески заслоняли свет с высоких столбов.

Прямо за дверью в барак был зал, где вплотную друг к другу лежали десятки тонких полосатых матрасов. К стенам прикручены шведские стенки, с потолка свисают тускло светящие лампы и спортивные снаряды – бревна, кольца и трапеции. Дальняя стена спортзала – пустая. В следующее здание вела отдельная дверь. Отхожим местом служили расставленные по залу четыре ведра. С той стороны, откуда они вошли, в небольших закутках, отгороженных полотном, стояли обыкновенные темные деревянные стулья.

В середине зала санитары перекатили Брайана на матрас, засунули под него медкарту и исчезли вместе с носилками за спинами подошедших пациентов, даже не проверив, как их подопечный устроился.

Поток вяло бредущих фигур с пустыми глазами вскоре иссяк. Джеймс лежал в паре матрасов от него и следил за теми, кто пришел последним. Когда все сели или растянулись на жестких постелях, медсестра хлопнула в ладоши и пошла вдоль рядов, снова и снова повторяя одну и ту же фразу. Брайан ее не понял, однако по растерянности остальных пациентов и их неловким попыткам раздеться сообразил, что всю одежду нужно сложить рядом с матрасом. Указание выполнили не все – потребовалась грубоватая помощь санитаров, тихо комментирующих происходящее. Джеймс и Брайан тоже не отреагировали, но кто-то сорвал с них рубашки через голову – даже уши запылали. Брайан с облегчением заметил, что платка Джилл на Джеймсе уже нет.

Один из раздетых мужчин встал, безвольно повесив руки вдоль боков, и помочился на матрас и соседа – тот лишь вяло перекатился на бок.

Медсестра бросилась к нему, отвесила подзатыльник – струя мочи тут же иссякла – и повела к ведрам в дальнем конце зала.

В этот момент Брайан поблагодарил судьбу за то, что несколько дней ничего не ел и не пил.

Открылась дверь в заднее здание, и въехала тележка с одеялами.

Простояла она долго.

Пол в зале не был холодным, но из-за сквозняка от входной двери Брайан весь покрылся мурашками. Пытаясь согреться, он свернулся калачиком.

Через какое-то время послышались стоны. Многие раздетые люди сильно тряслись. Две присматривавшие за ними медсестры раздраженно покачали головой и указали в сторону тележки. Значит, за одеялами надо идти самим. Пара сутулых, худых мужчин, не стесняясь, перескочили матрасы и выхватили из кучи одеяла, не вглядываясь, сверху они лежат или снизу.

Остальные с места не двинулись. Одурманенные, с помутневшим рассудком.

Так Брайан пролежал несколько часов. По мере того как усиливался холод, все сильнее стучали зубы. Медсестры украдкой задремали и клевали носом на скамейках в глубине помещения. Они давно предоставили лежавших пациентов самим себе. В тусклом свете Брайан едва различил съежившееся тело Джеймса среди остальных. Однако торчавший из-под матраса кончик платка Джилл он разглядел. «Пусть он там и остается!» – взмолился он. И вдруг Джеймс резко вскочил и побежал к ведрам. Несколько секунд одно из них глухо звенело.

Испражнялся Джеймс всего какое-то мгновение, но на некоторое время в неудобной позе его задержали испорченный желудок, выступивший пот и остатки мочи. Фыркнув, он пошарил вокруг ведра, но бумагу так и не нашел.

Без дальнейших размышлений о гигиене Джеймс подбежал к тележке, схватил одеяло и проворно вернулся на свое место. «Идиот, что ж ты мне одеяло не взял?» – подумал Брайан, планируя последовать его примеру и украдкой поглядывая на женщин в униформе, дремавших у торцевой стены.