Юсси Адлер-Ольсен - Дом алфавита

Если они сейчас спрыгнут, то разобьются.

Джеймс повернул голову и приложил ухо к двери. Тишина. Памятуя о собственном горьком опыте, он два раза протер ладонь о штаны, осторожно взялся за ручку хлопающей двери, приложил палец к губам и просунул лицо в приоткрытую дверь.

Потом подал Брайану знак идти за ним.

В вагоне было темно. За перегородкой оказался проход в более просторное помещение, откуда выбивались тихие звуки и слабый свет. Под самым потолком висели битком забитые полки с кувшинами, бутылками, тюбиками и картонными коробками всевозможных размеров. В углу стояла скамья. Эта каморка – владения санитара, дежурившего в ночную смену.

Парнишки, чью жизнь они только что оборвали.

Джеймс очень аккуратно расстегнул куртку и подал Брайану знак точно так же поступить со своим летным костюмом.

Вскоре оба остались в одних рубашках с рваными рукавами и кальсонах. Остальную одежду Джеймс выбросил с той платформы, откуда они только что ушли.

Они понадеялись, что, если их увидят в подобном обмундировании, сразу стрелять не станут.

Заглянув за перегородку, они остановились. Десятки солдат лежали на узких стальных койках и набивных матрасах в серую полоску, разложенных впритык друг к другу на полу. К противоположному концу вела узкая полоска голых досок. Пройти они могли только здесь. К ним повернулись несколько ничего не выражающих, безразличных сонных лиц. На многих еще была форма. Рядовых – никого.

Едкая вонь мочи и экскрементов смешивалась со слабым сладковатым запахом камфары и хлороформа. Большинство тяжелораненых хрипели с приоткрытым ртом. Но никто не жаловался.

Медленно и спокойно проходя мимо, Джеймс кивал тем, в ком еще теплилась жизнь. Нестираные тонкие простыни – вот и все, что служило им защитой от холода.

Один потянул руку к Брайану, попытавшемуся улыбнуться в ответ. Джеймс едва не споткнулся о торчащую ногу. Он прижал руку ко рту, чтобы не вскрикнуть от удивления, и посмотрел на военного. Встретил его холодный, неподвижный взгляд. Судя по всему, офицер пролежал на полу мертвым всю ночь. Он до сих пор сжимал в руке повязку.

Бинт был чистым, а вот вдоль матраса виднелись ручейки засохшей крови, которая наверняка потекла из бедняги резко и очень сильной струей.

Джеймс быстрым движением сорвал с покойника бинт и приложил рулончик к раненой мочке уха, снова начавшей кровоточить. Тут в том конце поезда, откуда они пришли, послышались грохот и звон.

– Идем! – прошептал Джеймс.

– А может, лучше на месте остаться? – спросил Брайан, когда они стояли в проходе.

Большую часть пола покрывали использованные перевязочные материалы, из-за чего воздух был спертым.

– Брайан, у тебя что, глаз нет?

– Ты про что?

– У офицеров в вагоне нашивки СС! У всех! Как думаешь, что будет, если первыми нас найдут солдаты СС, а не санитары?

Он грустно улыбнулся Брайану. Затем губы сомкнулись, а взгляд затвердел.

– Обещаю, что вытащу нас отсюда, Брайан, но решения принимать буду я!

Брайан молчал.

– Договорились? – Во взгляде Джеймса появилась настойчивость.

– Договорились! – Брайан попытался улыбнуться.

У его ног зазвенело ведро с хромированными инструментами. По бокам стекала непонятная темная жидкость. Все говорило о том, что основная задача этого транспорта – доставить сыновей Германии домой, однако не на немецкую землю, а в нее.

Если это обычный санитарный поезд, то Восточный фронт, должно быть, ад на земле.

Следующий вагон оказался не таким темным. Несколько лампочек освещали два ряда кроватей, стоящих вплотную друг к другу вдоль стен.

За одной из кроватей Джеймс остановился и повертел медкарту. Затем кивнул пациенту, не подозревавшему, что возле него вообще кто-то был, и пошел к следующей. При виде карты он замер. Осторожно подойдя к нему, Брайан кивнул на карточку и шепнул:

– Что там написано?

– Написано следующее: Шварц Зигфрид Антон. Родился десятого ноября тысяча девятьсот седьмого года, гауптштурмфюрер.

Джеймс уронил карту и посмотрел ему прямо в глаза:

– Они все офицеры СС! И в этом вагоне тоже.

Один из лежавших неподалеку умер уже давно. Находчивый санитар закрепил раненую руку на штатив, чтобы ее не тревожила тряска в вагоне. Посмотрев в подмышку мертвеца, Джеймс вцепился в Брайана. Из вагона, откуда они только что ушли, раздался крик – вздрогнул мужчина, чью карту они рассматривали. Он смотрел на них, а в уголках рта пузырилась слюна.