Ханс Русенфельдт - Волчье лето

С десяток людей в Хапаранде знали о его существовании.

Четверо знали, чем он занимается на самом деле.

Другие в его положении хотели бы, чтобы как можно больше людей – конечно, речь о «правильных» людях – знали, кто они и чем занимаются. Такого рода люди черпали энергию из страха и восхищения. Ренé же видел в этом лишь потакание своему эго. Он не нуждался в лести и не искал признания.

Он знал, кто он и почему.

Успешен, потому что амбициозен и умен.

Когда ему было пятнадцать, родители провели расследование. Все детство он был не таким как все, странным, волком-одиночкой, которому трудно сближаться с людьми и заводить друзей, но после нескольких случаев в ненавистной ему школе они начали сомневаться в его способности к эмпатии. Естественно, это с ним что-то должно быть не так, а не с этими ограниченными людьми без воображения и стремлений, у которых он вырос и с которыми был вынужден жить.

После разных тестов, обследований и дорогих походов к психологу они получили что хотели. Не благодарного сына, осознавшего свою неправоту и в дальнейшем готового сделать все, чтобы перестать ненавидеть каждую секунду их безмозглого мещанского существования. Нет, они получили что-то получше. Диагноз. Подтверждение того, о чем они всегда знали.

О том, что он болен.

Высокофункциональный социопат. Или психопат – мнения разделились. Все же не эта часть диагноза имела значение. Для него. А высокофункциональность.

Другими словами – интеллект.

Позднее он проходил множество тестов на IQ и набирал 139 баллов по шкале Векслера. Он с легкостью проходил отбор в организацию для людей с высоким интеллектом «Менса» и подобные ей сообщества, но совершенно не был заинтересован в причастности к большой группе. Вернее в демонстрации своего исключительного интеллекта.

В тихо работающем радио пела Уитни Хьюстон. Ренé прибавил громкость. Уитни Хьюстон идеальна. У нее было все: голос, внешность, ранимость, сила и откровенность. Цельная артистка. В этом он сходился с Патриком Бэйтманом, главным героем романа Брета Истона Эллиса «Американский психопат». Ему не нравились другие восхваляемые Бэйтманом музыканты – «Дженесис», Фил Коллинз, «Хьюи Льюис энд Ньюс», да и книга ему не особенно нравилась, он прочитал ее из-за заголовка и не смотрел фильм.

Но вот Уитни…

Он считал ее первый альбом лучшим в мире дебютом, хотя ее личным фаворитом стал My love is your love [4] Моя любовь – твоя любовь (англ.). 1998 года.

История ее жизни тоже была идеальна с самого начала и до трагического конца. Детство, госпел, поддерживающая, но слишком требовательная семья, насилие, открытие, прорыв, абсолютная вершина, мир у ее ног, медиа, вынужденное сокрытие собственной сексуальности, предательство семьи, падение, попытки вернуться, общественное унижение и в итоге – смерть. Умелый голливудский писатель не смог бы придумать историю лучше и с таким поучительным финалом.

Don’t do drugs, kids [5] Дети, не принимайте наркотики (англ.). .

Ренé улыбнулся, прибавил еще громкости и на разрешенной скорости продолжил путь в Хапаранду.

Кеннет сидел с банкой пива на каменных ступенях, когда Томас завернул на подъездную дорожку перед большим двухэтажным домом с этернитовыми панелями на фасаде и мансардой, из которого вместе с другими немногочисленными жилыми строениями состояла деревушка Норра Стуртрэск. В принципе не требует ремонта, говорил агент, когда Кеннет с Сандрой покупали этот дом два года назад.

В принципе… Несколько панелей треснули и нуждались в замене, и вообще не помешало бы отмыть весь дом – много где он приобрел зеленый оттенок, что Сандра списывала на водоросли, но Томас с опаской думал о плесени. Белая краска на наличниках давно облупилась, и дерево начало гнить. Одно из стекол отсутствовало, и вместо него стояла доска из фанеры, а ступени, с которых Кеннет, казалось, неохотно встал и спустился вниз, потрескались во многих местах вокруг ржавых железных перил. Если проезжать тут мимо по дороге, что мало кто делал, можно было подумать, что этот дом один из всех тех заброшенных и разрушающихся строений в округе.

Томас поднял руку в приветствии и вышел из машины. Племянник никогда не излучал здоровье и бодрость, но сегодня он казался бледнее и худее, чем обычно, когда, волоча ноги, подошел к машине. Распущенные волосы до плеч, темные круги под глазами, черная футболка с похожим на зомби существом, знакомым Томасу по имени Эдди, широкие темно-зеленые висевшие на худых бледных ногах шорты, деревянные башмаки на ногах.