Виктория Лысенкова - Четыре угла

15, 20, 30, 35, 40 метров… Залез.

От халата не было более пользы. Он весь истерся, приобрел рыжей цвет от ржавчины, перестал быть халатом вообще, теперь это была просто тряпка.

Германа Риц еще не посмотрел ввысь и не окинул все своим взглядом, но уже чувствовал, как что-то светлое и прохладно окружило его со всех сторон. По платформе под ногами плыли светлые облака, испуская теплый яркий солнечный свет, а над головой была серая пустота, подобная небу, заволоченному плоскими тучами.

И все казалось бесконечным, удаляющимся на километры. «Это и есть здешний рай?»…

Рай? А что такое рай, для тех, кто злостью убивает все на своем пути? Для них вообще есть рай? По-моему, муки, что злостью своею они приносят людям – уже для них наслаждение. Так что нет, это точно не рай. Это что-то другое, что-то знакомое Герману. «Это не место! Это чувство!» – доносились из глубины разума слова его же собственные.

И он был прав, я так полагаю.

Шагнув, облака, лежавшие под ногами, взбитой пенкой поднялись над поверхностью, пролетели немножечко и плавно упали вновь. Смешно. Забавно. Шаг еще, и взмах еще, еще летят над головою облака. Пеною, разлетаясь, окружая и лаская. Так уютно, тепло, светло и нежно тут. Это все оно? Добро? Но как? Не может быть… И не могло.

Сгусток серых облаков внезапно встал перед Германом Рицом. Серые, густые, напряженные, тяжелые они явно что-то скрывали.

«Он тут» – подумал вдруг наш герой.

Затряслась пластина, задрожало все над головой, огромная рука вырвалась из туч наверх и когтями впилась в концы своего убежища. Вот и вторая лапа вылезла наружу и повторила движение напарницы. Показались волосы, лоб, красные озлобленные глаза, но… уставшие, тусклые, опечаленные. Монстр, заметив Рица, издал ужасный рев и вскочил на свои ноги. Но те тридцать метров роста испарились неизвестно в каком направлении, теперь перед героем был монстрик метров в пять, не более.

Понимая, что беда вот-вот обрушится своими килограммами на него, Герман побежал обратно к столбу, надеясь успеть спуститься. Но Кроносоподобный уже двинулся вперед, страшно топая, крича и размахивая лапами с когтями. Один раз Риц почувствовал холод когтя или ноги, или чего там было у этого монстра самое страшное, у себя за спиной.

Осталось немного, но… Германа схватили. Траурный марш оставьте на потом.

Схватили и поднесли ко рту. Герман впритык увидел это чудовище, уже слышал запах его пасти, уже представлял себе боль. Но… Монстр внезапно закрыл пасть, удивленно посмотрел на героя и начал его обнюхивать. Своим влажным, но теплым носом Кроносоподобный вкусил запах левого бока, затем правого, еще чуть-чуть макушки и сделал вывод.

Держа Рица в лапе, он заговорил мужским громким и грозным голосом:

– Тебя я не смогу съесть. Тебе может от этого стать грустно, но сильно не грусти. Дело не в тебе, пойми. – И его правая часть рта изобразила подобие улыбки.

И монстр поставил Германа на то место, с которого его оторвал.

Риц смотрел непонимающими глазами, с выражением явной растерянности, быстро дыша.

– Не можешь? Почему? – вдруг крикнул молодой человек.

– По той же причине, что ты не можешь убить, покалечить, злиться не на что. Ты не сеешь зло, не пожираешь его, не создаешь через кого-то, нет. Ты не такой, как они, те, что внизу. Ужасное зрелище ты сегодня видел. Мне жаль.

– Так, все еще ничего не понятно, но уже не так страшно. Но у меня все еще есть вопросы, один из них – кто ты?

– Сначала ответь на этот же вопрос и мне.

– Справедливо, ведь я залез к тебе в дом, а не ты ко мне. Я – Герман Риц.

– Приятно познакомится, Герман Риц. – Монстр на этих словах склонился над человеком и протянул ему свою лапу, чтобы поприветствовать гостя.

– А ты?

– Я то, что создаете вы, я то, что разрушает вас, я ваше зло. Имени нет, даже не спрашивай. Зови меня так, как тебе угодно.

Наступила тишина. Монстр и человек стояли напротив друг друга, всматривавшись в глаза собеседника. Они оба ощущали странность этой встречи, необычность их диалога и иронию судьбы их встречи.

– Я не хочу стоять у края пластины. Вернемся к моему, кхм, дому, убежищу. В общем, обратно. – Проговорил монстр, показывая лапой на сгусток туч.

Беседа человека и существа возобновилась на указанном выше месте.

– Подожди, – начал Герман, – ты был еще днем метров тридцать, а теперь совсем не так. Как это?