Маир Арлатов - Служба по Восстановлению Памяти Книга вторая

– Я, правда, счастлив… Апель… син… Шарух, только не говори, что он у тебя был один.

Шарух засмеялся.

– У меня есть еще, но, если вы будете себя плохо вести, ничего не получите!

Бохрад к этому времени съел весь картофель и блаженно улыбался, обнюхивая тарелку. Сообразив, что обычно он себя так странно не ведет, оправдываясь, произнес:

– Чувствую себя счастливым идиотом.

Шарух освободил ему другую руку.

– На этом можете быть свободны. Возвращайтесь ко мне. Эрни вставай.

– Ты же апельсин у меня не отберешь? – всерьез испугался Эрни, отводя руку с фруктом в сторону.

– Даже в мыслях не было.

Эрни облегченно вздохнул, отправив в рот очередную дольку.

Втроем они вышли из лаборатории. Шарух привел их в спальню, в которой Эрни как-то уже приходилось ночевать, и которую теперь занимал Бохрад. Причем он занял кровать у окна, которую Эрни облюбовал раньше, но сейчас ему было все равно.

– Итак, мои подопытные кролики, я закрываю вас здесь, чтобы на подвиги не потянуло. Эрни, постель я скоро принесу. Библиотека и удобства здесь есть, так что не скучайте.

Бохрад сразу направился к своей кровати, и, переодевшись в халат, взял с подоконника книгу, собираясь углубиться в чтение.

После ухода Шаруха, Эрни некоторое время беспокойно ходил по комнате, с ужасом наблюдая как все меньше становится апельсин в его руке. Но стоило положить очередную дольку в рот, как страх искажающий его лицо мгновенно преображался в блаженство. Бохрад таки и не начал читать. Он внимательно наблюдал за парнем и улыбался.

– Эрни, картошки не хочешь?

– Шутишь? У меня апельсин заканчивается, где мне еще взять?

Съев последнюю дольку, Эрни плюхнулся на свободную кровать, что стояла в центре спальни и жалобно проговорил:

– Что же он со мной сделал… Ну, я ему устрою эксперименты, когда в себя приду! Почему я всегда с ним соглашаюсь? А ты, Бохрад, что уже не хочешь апельсинов? То есть картошки?

– О, не произноси при мне это слово. Хочу, конечно, но пока терплю. Плохо станет, пойду вышибать дверь.

– Да, он еще пожалеет, что с нами такое сделал.

Эрни закрыл глаза, решив, что лучшее, что он сейчас может сделать – это поспать. Правда уснуть не получать, даже глаза не смог долго держать закрытыми. Ему виделись большие, оранжевые, сочные апельсины. А вскоре стал чудиться их аромат. Поерзав по кровати, Эрни встал и направился в туалет. Спустя несколько минут вернулся оттуда с двумя баллончиками освежителя воздуха. Он подбежал к Бохраду, восторженно воскликнув:

– Бохрад! Бохрад!

– Что? – тот нехотя оторвался от книги.

– Понюхай, как апельсинами пахнет!

Эрни попшикал освежителем вокруг него.

Бохрад принюхался.

– Мм… запах свежей картошки! Дай-ка мне один.

– Нет, ты что! Не дам! Это мои! Себе там возьми.

– А осталось?

– Сирень и жасмин. Они не пахнут апельсинами.

– А у тебя какие?

– Лаванда, а этот… – Эрни повернул к себе этикетку, – просто: «Летний букет».

Эрни вернулся на свою кровать, а Бохрад недолго думая ушел за освежителями воздуха. Вернулся оттуда сияя от счастья.

– Эх, жаль съесть нельзя, но какой запах!

Так они и лежали каждый на своей кровати, периодически пшикая вокруг себя освежителями воздуха. Никогда прежде в мире сирень и жасмин не пахли так одурманивающе волшебно свеже нарезанной картошкой, а лаванда и «Летний букет» столь обворожительно ароматом апельсина.

Но их блаженная идиллия продолжалась недолго. В комнату со стопкой постельного белья и одежды вошел Шарух. Царящая в ней счастливая, но невыносимо-терпко пахнущая атмосфера его сразу насторожила.

– Вы чего здесь устроили?

Эрни успел сунуть под подушку с его глаз баллончики, а Бохрад то ли испугался его серьезного тона, то ли просто по неосторожности выронил один. Комната огласилась весьма громким бряцаньем.

– Что это у тебя?

Шарух положил белье на кровать Эрни и направился к нему.

– Можешь забрать, я уже всю картошку из него выдавил, – холодно заявил Бохрад.

Шарух поднял баллончик, бегло глянув на этикетку.

– Эрни, а ты наверно апельсины нюхаешь?

– Нюхаю, а что? Тебе не дам и не проси. Отбирать будешь, укушу!

– А я-то думаю, чего это у вас тишина такая подозрительная. Нашли, значит, как удовлетворить свое желание.

Он направился к окну и, сдвинув шпингалеты, открыл его настежь. В комнату ворвался жаркий летний ветер.

Бохрад принюхался, и вскоре сообщил:

– Нет, картошкой не пахнет.

– И апельсинами тоже, – в свою очередь заметил Эрни.