Маир Арлатов - Служба по Восстановлению Памяти Книга вторая

– Почему ты меня отпускаешь?

– В память об убитом тобой человеке.

– И кем же он был для тебя? – девушка презрительно усмехнулась.

– Другом.

Больше ни о чем не спрашивая, Аннит зашагала прочь. Эрни смотрел ей вслед, пока высокие кусты не скрыли за собой ее силуэт. После разговора с ней в его душе осталось неприятный осадок. Вскоре Эрни поймал себя на мысли, что не помнит черты ее лица, лишь ощущение лютой, всепоглощающей ненависти, выкрашенной в цвет крови.

От неприятных размышлений его отвлек подбегающий к крыльцу Шарух.

– Ты отпустил ее?

– Да.

– И ничего не узнал?

– Узнал все, но Бохраду не зачем об этом знать.

– Разумеется! Мне расскажешь?

– Пройдем в офис. Заодно поможешь мне все траурное выбросить.

– Есть, шеф!

Дело о несостоявшемся убийце было закрыто и это обстоятельство радовало всех участников, организовавших такое убедительное представление. Вечером этого же дня, когда Эрни сидя в кровати вдохновенно писал очередную главу своих мемуаров, Шаруху вздумалось пообщаться с ним.

– Эрни, ты не представляешь, что произошло со мной за ужином, – возбужденно заговорил он.

– Не представляю и что же?

Эрни обратил внимание, что голограмма абонента выглядит обеспокоенно.

– Эрни, ты про арбуз, которым меня кормил Бохраду не рассказывал?

– Нет, только про опарышей.

– Значит, ты тут не причем. А то я тоже захотел воспылать к кому-нибудь жаждой мести.

– Да, что стряслось? Ты расскажешь мне, наконец?

– Я просто все еще в шоке… Представь, сидим оба за столом, болтаем о пустяках. Я уже наелся и собрался, уйти, но стул сдвинуть не могу. Еще тапочки, словно приросли к полу. Пока я пытался понять, что произошло, Бохрад подходит сзади и приматывает меня веревкой к стулу. Я, конечно, пытался сопротивляться, но все произошло так быстро, что ничего не смог сделать.

– Бохрад, – говорю ему, – ты что делаешь?

– Собираюсь развлечься, – отвечает.

Мне, честно, стало не по себе, даже страшно.

– Бохрад, жертва из нас ты.

На что он, посмеиваясь, отвечает:

– Конечно, конечно, но судя по тому положению, в котором ты сейчас находишься, твои слова звучат как-то неубедительно.

Я, конечно, попросил отпустить меня, обещал забыть об этом, но куда там. Чувствую, что одним сидением в связанном виде мне не отделаться. И точно! Бохрад усаживается сбоку, берет тарелку, ломает в нее маленькими кусочками хлеб, обильно посыпает его черным и красным перцем. Я особо подчеркиваю – обильно, значит очень много. Затем заливает все это маслом – он под столом специально бутылку прятал, мерзавец! Все это тщательно перемешивает. Берет вилку, насаживает на нее кусочек хлеба и протягивает мне. Я отворачиваюсь, категорически заявляя:

– Я это есть не буду!

Он ухмыляется и отправляет этот кусочек… себе в рот! Я в шоке наблюдаю, как он его, не морщась, пережевывает и глотает. Такое было впечатление, что перец ему нипочем.

– А теперь твоя очередь, – он подцепляет следующий кусочек и встает. – Рот откроешь или помочь?

Я мотаю головой, всячески стараюсь уйти от его угощения. Тогда он зажимает мне нос и терпеливо дожидается, когда я вынужден буду открыть рот, чтобы дышать. В общем, он засунул мне в рот хлеб с перцем, и закрыл его, предупредив:

– Будешь выплевывать, я тебя всю ночь кормить этим буду.

Превозмогая весь ужас предстоящих мне мучений, я принимаюсь жевать.

Шарух замолчал, воспоминания давались ему нелегко.

– Это ужасно… – посочувствовал Эрни. – Как ты это пережил?

– Знаешь, когда я начал есть, думал, расплачусь, до чего унизительным мне все это показалось. Каждую секунду ждал я, когда во рту появится нестерпимое жжение. А оно все не появлялось, хотя вкус перца я все же чувствовал. Я проглотил этот злосчастный кусочек, и, недоумевая, посмотрел на Бохрада. А тот улыбнулся, похвалил меня за примерное поведение и, присев, нацепил на вилку следующий кусочек хлеба. В общем, скормил он мне все свое угощение. Эрни, я не переживу такого позора. Так унизить палача! Знаешь безболезненный способ совершить самоубийство?

– Шарух, ты серьезно?

– Шучу! – Шарух рассмеялся. – Но от пережитого меня все еще трясет. Он потом начнет мне всяких насекомых в еду подкладывать… Эрни, мне с ним еще две недели жить! Я в ужасе!

– Это ты мне говоришь, а сам наверно уже придумал, как отомстить ему за унижения?

– О… у меня вся ночь впереди. Он еще не раз пожалеет о содеянном. Минутку, ко мне стучат. Чего ему еще надо?