Ирина Ребони - Всё как всегда

Я заглянула к Виталию. К нему у меня был вполне конкретный рабочий вопрос, который мы и обсудили. Он выглядел деловым, бодрым и жизнерадостным, в общем, совсем не походил на кающегося грешника, и я так и не решилась завести разговор на щекотливую тему. Виталий поинтересовался, собираюсь ли я завтра на встречу с Катей.

– Нет, – кратко ответила я.

– А в чем дело? – удивился он. Видимо, мое присутствие на подобных мероприятиях было чем-то само собой разумеющимся.

– Личные дела.

– Что ж, поздравляю, – с расстановкой произнес он и изучающе посмотрел на меня.

Вернувшись к себе, я наконец-то погрузилась в работу, только Леша иногда отвлекал вопросами, но поскольку полдня я провела в разговорах, пришлось задержаться до восьми. Впрочем, задержка ничуть меня не расстроила, возвращаться домой не хотелось. Утром я увидела лишь волосатые ноги, теперь предстояло увидеть и всё остальное. При мысли об этом меня передернуло. Мама дважды звонила, но я не захотела ничего обсуждать по телефону и сказала, что поговорим вечером. И вот, вечер наступил.

По дороге домой я думала о маме и папе. Конечно, я их люблю, и они меня тоже любят, но всё так непросто. Их женитьба была ошибкой, они довольно скоро это поняли, во всяком случае, папа, но долго тянули резину. Мама родом из деревни, приехала в Ленинград поступать в институт, но провалилась и устроилась работать на завод в бюро пропусков. Папа тогда был молодым специалистом – симпатичным и подающим надежды. Он быстро положил глаз на хорошенькую вахтершу, и они стали встречаться. Когда выяснилось, что мама беременна, они поженились. Тут и сказке конец.

Они, а вернее мы, жили в коммунальной квартире на улице Некрасова вместе с папиной мамой. Отношения невестки со свекровью были очень напряженными, то и дело вспыхивали ссоры, но никто ничего менять не хотел. Когда я училась в третьем классе, мы получили двухкомнатную квартиру в Купчино. К новому району я так и не привыкла, меня тянуло на улицу Некрасова. Когда бабушка умерла, то я потеряла не только ее, но и свой настоящий дом.

Новая квартира, по сути, ничего не изменила в нашей жизни. Родители часто ссорились, а то неделями не разговаривали, и я не знаю, что хуже. Однако обо мне не забывали – водили во всякие кружки, папа приобщил меня к компьютеру, но мое детство прошло на фоне постоянных скандалов. Мама хорошо готовила, пекла вкусные пирожки и пичкала меня ими, папа часто покупал шоколадки, так что нет ничего удивительного в том, что у меня появились излишки веса.

Я успешно окончила школу и по папиному совету поступила в технический ВУЗ. Когда увидела свою фамилию в списке поступивших, на крыльях счастья прилетела домой. И чем встретили меня родители? Конечно, они меня поздравили и подарили кольцо с маленьким изумрудиком, а потом огорошили новостью о предстоящем разводе. Оказывается, папа давно замыслил этот шаг, но тянул с его реализацией до моего поступления в институт. Можно подумать, что жизнь на фоне их постоянной грызни лучше честного разрыва.

Мама очень сильно переживала развод, ее глаза не просыхали, и особенно обидным ей казалось то, что папа ушел к своей однокурснице, то есть к женщине, на семь лет старше нее. Когда-то у папы с этой однокурсницей был роман, но потом они расстались. На банкете по случаю десятилетия окончания института встретились, и всё закрутилось по-старому. Только к тому времени он был уже женат, а она замужем. Все эти годы они встречались, но оставались в своих семьях, якобы ради детей. У папиной жены был сын, мой ровесник, я несколько раз его видела. Вроде бы не дурак и симпатичный, но с ним постоянно возникали какие-то проблемы. Думаю, они были бы не прочь поселить его отдельно, но пока такой возможности не предоставлялось.

Года три назад тяжело заболела бабушкина сестра, папина тетка – тетя Зоя. Она была одинокой, ее муж рано умер, и они не успели обзавестись детьми. Тетя Зоя жила на 1-й Красноармейской улице и, поскольку я работала совсем рядом, то часто к ней забегала – то в магазин схожу, то в аптеку, то квартиру уберу. Папа изредка навещал ее и приносил гостинцы, но надолго не задерживался. Я большой любви к тете Зое не испытывала, она казалась мне вздорной и жадной, к тому же, я еще с детства помнила, как она называла меня сиротинушкой. И это при живых родителях! Однако я жалела ее и понимала, что кроме меня ей некому помочь. Незадолго до смерти она сообщила, что завещала свою комнату в коммунальной квартире мне.