Валериан Маркаров - Личный дневник Оливии Уилсон

– Ну и всяких там нарциссов, психопатов и мрачных меланхоликов Манхэттена, наподобие Чарлза Клу-ни и, конечно, Эндрю Роб-бин-со-на. Особенно Эндрю Роб-бин-со-на… Не припомню, говорила ли я вам, что он, уходя в последний раз, посмотрел на меня так, словно готов четвертовать, затем наклонился к самому моему лицу и зашептал на ухо: «Чёрт подери вас с вашим мозгоправом. Это не конец, детка! Мы ещё встретимся… В моём распоряжении имеются средства, которые означают для вас обоих тяжёлые последствия»… Мне, знаете ли, не привыкать, доктор Уилсон, но выходка этого сумасшедшего шокировала меня…

Так вот оно что! Эндрю Роббинсон. Услышав имя бывшего пациента, Джозеф передернулся от неприятных воспоминаний и что-то задрожало около его губ, словно он нечаянно коснулся оголённого провода и получил чувствительный удар. Вот, стало быть, в чём дело.

Эндрю Роббинсон посещал четыре сеанса в неделю в течение полугода и был сложным и неприятным пациентом. Толстый, обрюзгший мужчина сорока пяти лет (они с Уилсоном оказались почти ровесниками), в помятом костюме, с опухшим желтоватым лицом, а его левое ухо было заметно больше правого, что привлекало внимание к его довольно заурядной внешности.

– Я беспокоюсь по поводу всего, доктор, – это была, кажется, первая фраза, которую он сказал, как только занял место в кресле пациента.

– Хотите поговорить со мной об этом? – начал Джозеф, стремясь разговорить клиента.

– Я очень боюсь птиц, особенно голубей, и стараюсь избегать встречи с ними. Они вызывают у меня панический страх…

– А что же такого страшного вы находите в птицах, мистер Роббинсон?

– Меня могут склевать…

– Склевать? Мистер Роббинсон, я постараюсь помочь вам осознать, что вероятность, при которой птица может причинить вам вред, крайне мала. Пернатые сами опасаются людей и практически никогда не нападают первыми, если только не защищают своё гнездо…

– Но меня они хотят склевать. А ещё будят во мне жуткое чувство отвращения.

– Да? Почему же?

– Для меня они как летающие крысы – переносчики грязи и инфекций. Раньше я пугался только пролетающего мимо голубя. Теперь все ухудшилось: меня раздражает, даже если вижу их в парке мирно клюющими корм. Сегодня, проходя через Центральный парк, я спугнул голубей. Шумно хлопая крыльями, птицы взмыли вверх. Я уже успокоился, но оказалось, что далеко они не улетели, а принялись описывать круги над моей головой. И вскоре спикировали вниз и возобновили пиршество. Они хрипло каркали…

– Но голуби не каркают, мистер Роббинсон. Они воркуют… или курлыкают, если хотите. Это милые и безобидные создания…

– А те каркали… Мне показалось, они издеваются надо мной. И налетали друг на друга, ссорясь из-за добычи.

– Это то, зачем вы пришли ко мне, мистер Роббинсон?

– Нет! Разумеется, нет, доктор! У меня есть множество причин для беспокойства. Вы ведь слышали про таяние ледников Гренландии? – он удивленно приподнял брови. – Если это правда, то человечество останется без пресной воды. А что будет с океаном, если растает Антарктида? Сколько стран уйдёт под воду?

«Наблюдаю орнитофобию, тревогу и навязчивые мысли», – аккуратно записал Джозеф в своём блокноте.

– Продолжайте, прошу вас, мистер Роббинсон. Что ещё вас тревожит?

– Я волнуюсь по поводу того, где мне держать свой сотовый телефон.

– А что насчет сотового?

– Раньше я всегда держал его во внутреннем кармане пиджака. Но у меня стало болеть сердце.

– Да? И что вы?

– Мне пришлось переложить его в карман брюк, но боюсь, что рано или поздно у меня обнаружат рак гениталий. Из-за этого я не могу уснуть. И ещё мне всё время кажется, что я не помыл руки после того, как почистил зубы. Ночью встаю несколько раз и проверяю, хорошо ли заперта входная дверь…

– У вас имеется основание кого-то бояться, мистер Роббинсон? Вам кто-нибудь угрожает?

– Не думаю. Но разве вы не слышали про вооруженные уличные банды, ведущие войны за контроль над кварталами, за право торговать там наркотиками? Афроамериканцы и латиносы, ирландская мафия и сицилийские кланы – они люто ненавидят друг друга. И, знаете, доктор, когда живёшь в Южном Бронксе, тебе не лишне позаботиться о своей безопасности. Почему вы молчите? Признайтесь, хотите оставить меня одного на поле боя? И прошу вас, доктор, не надо… не старайтесь меня переубедить, что все эти опасения – лишь плоды моей буйной фантазии и больного воображения… Вот сегодня, к примеру, я влип в передрягу. Шёл к вам и по пути наткнулся на бандитов. Они выскочили из фургона марки «Ford». Видели бы вы их свирепые лица – от их взгляда в жилах стынет кровь! Двое или трое – здоровенные лбы, – действуя заодно, начали на меня охоту. Увидев копа – при том, что я ненавижу копов и никаких дел с ними не имею, – я завопил, что меня преследуют. Как вы думаете, что произошло дальше? Вам любопытно? Через пару минут коп, переговорив с разбойниками, сказал мне, что не стоит паниковать. Это, мол, никакие не грабители, а обычные бездомные, выпрашивающие у прохожих пару баксов на обед. Сказал, что полиция постоянно их разгоняет, но тех это не заботит – они снова возвращаются на свои места. Как вам, доктор Уилсон? Вы бы поверили в эти россказни?