Юрий Павлов - Парадокс Ферми

– Что там?

– Да ничего – и стал спускаться.

Мы вернулись на полянку. На мою полянку. Катя сидела в кресле. Я посмотрел на неё и взгляд зацепился за какую-то странность. Я не сразу сообразил, что привлекло моё внимание. Ощутив мой пристальный взгляд, Катя повернула голову и смотрела на меня.

– Что с тобой, Алексей? – она встала с кресла и застыла в сомнении: шагнуть к нему, или убегать.

В том месте, где стояло кресло, выделялся в траве круг, образованный линией густой травы, шириною с ладонь.

Она опустила глаза и тоже увидела круг из травы вокруг кресла.

Глава вторая ДУБл2

– Катяа!

Урия закрыл за собой дверь. Автоматический механизм замка бесшумно спустил рычаги, расклинивая её.

– Катяа! – он присел и стал расшнуровывать кроссовки – Сегодня мне приснился сон, и мы с тобой занимались … Дорогая! – Урия прислушался – Катюша! Ты где, моя радость? – он шёл по широкому коридору прихожей, заглядывая в гостиную, спальню свою, жены …

Жены не было. Даже на кухне. Он вернулся в прихожую: сапоги жены и её курточка были на месте. Урия почувствовал укол под лопатку: такое ощущение появлялось всегда, когда ему становилось страшно.

Он прошёл в гостиную. Дверь лоджии была приоткрыта и его охватил ужас. Понимая, что нужно выйти на балкон и посмотреть, он не мог даже пошевелиться, скованный патологическим страхом. В эту секунду позвонили в дверь. Несколько раз, резко, отрывисто.

Страх отпустил, он кинулся к двери, и приложив палец к сенсорной панели, взволнованно – «Пусть пожалеет меня» – Катюша, ну куда же т …

В дверях стояла Элеонора. Соседка этажом ниже. Девица двадцати семи лет, проститутка по вызову, мечтающая работать на TV. И давно уже, с полгода как, положившая глаз на этого старого еврея, работавшего, на том самом TV, сопродюсером на одном из центральных каналов.

– Урик, ты заливаешь меня!

Мужчину затрясло, он смертельно побледнел и стал медленно оседать на пол.

– Да что с тобой? – она успела подхватить его и прислонить к стенке – Катя! Уре плохо. Катя!

– Что? – она наклонилась к нему – Что ты лопочешь?

– Она в ванне – выдавил он посиневшими губами.

Элеонора выпрямилась, и улыбаясь во весь свой, жадный до минетов, рот, направилась к ванне, рисуя в своём воображении, плавающее, в кровавой воде, тело с перерезанными венами на руках, ногах и шее.

– Вот ссука! – смачно выругалась Элеонора от досады, когда, дёрнув дверь ванной, она там никого не нашла. Но тут же и воспряла: её то затапливали! И если не из ванной, значит … она резко дёрнула дверь в туалетную комнату, и отшатнулась.

Из трубы, к которой подключался бачок унитаза, хлестала вода. Но ни унитаза, ни той, которая на нём должна была скукожиться в туалетной комнате не было.

– Вот ччёрт! – Элеонора, не обращая внимания на воду, замочившую её тапочки, осмотрела туалетную комнату, и даже глянула на потолок – Нету – удручённо пробормотала она и вернулась в прихожую.

Хозяин квартиры так и стоял, в позе пьяного, прислонённый к стене.

– У тебя унитаз украли вместе с Катькой, наверное. Он у тебя золотой был, наверное. А ты и не знал даже? А Катьку, видать, так присосало, что воры прихватили с собою: легче было утащить её вместе с унитазом, чем оторвать от него.

– Что? – она снова наклонилась к его лицу.

– Лоджия – прошепелявил он

– Ааа! – оживилась Элеонора – Щас, подожди …

Она вернулась к туалету, и не обращая внимания на лужу растекающейся воды, повернула кран, перекрыв холодную воду. Зашла в ванную комнату и взяв тазик и тряпку, собрала воду с пола коридора и туалета, отжимая тряпку в тазик. Вылив воду в раковину, вернулась к хозяину.

– Эээ! – она встряхнула мужчину, стоявшего у стены на полусогнутых, с посиневшими губами – Ты смотри у меня! Щас придёт твоя Катька – Элеонора потрепала его, ухватив пальцами за щёки.

– Сердце то у тебя слабенькое, буратино – бормотала она, направляясь к лоджии.

Замирая от предвкушения того, что сейчас увидит, Элеонора вышла на балкон и, прислонившись к парапету, посмотрела вниз.

Увы, ни непосредственно под балконом, ни в обозримой близости от него, распластавшейся, в обнимку с унитазом, Катьки не было!

Элеонора скривилась, как от лимона, и вернулась к соседу.

– Где твой сотовый, Урик?

Урия смотрел на Элеонору и до него дошло, наконец, что жена не выпрыгнула с двадцать третьего этажа, и что она, скорее всего, жива. Кровь прихлынула к лицу, он глубоко вздохнул и потянул сотовый из кармана спортивной курточки.