Максим Комонов - Пришелец с планеты Земля

– К твоей тете? Я бы с удовольствием, брат, но поезжай-ка ты один. А то, боюсь, она не выдержит моего очарования и влюбится. А мне такой родственничек как ты совсем не нужен, – Патрик ехидно улыбнулся.

– Смотри, как хочешь, – Майкл не настаивал.

– Хочешь-не хочешь, мне работать надо, сам понимаешь, – Патрик сказал это непривычно серьезным голосом, – Тем более нас стало меньше, а работы больше. А ты поезжай. Хотя бы на неделю. Сколько вы уже не виделись?

– С тех пор как сюда переехал. Больше четырех лет, получается. Но мы созваниваемся…

– Созваниваемся… – передразнил Патрик, – Бери машину и уезжай.

– Я еще подумаю…

– Подумаю… – опять передразнил Патрик, – Ты эту привычку свою глупую – думать, бросай. В этой жизни за тебя уже подумали, – он сделал еще глоток.

– О, нет, – Майкл закатил глаза.

– Да, так и есть, дружище. Тебя рожают, ведут в детский сад, ведут в школу, потом колледж, – Патрик загибал пальцы.

– Опять тебя понесло, – раздраженно сказал Майкл.

– Но так и есть! Это истина. Или армию вспомни.

– Да, но это армия, там без этого никак, – возмутился Майкл.

– Да, – кивнул Патрик, – Там никак.

Наступила пауза. Воспоминания о военной службе пронеслись в голове Майкла.

Когда он прилетел в Ирак, ему казалось, что он попал в кино. Там было все как на экране. Люди в форме, Хаммеры, вертолеты. У него в руках оружие, вокруг верные бойцы. Он чувствовал эмоциональный подъем, которого ему так не хватало в то время, чувствовал силу. Даже не покидая базы, Майкл ощущал себя героем, ощущал свою причастность к чему-то большому и важному. Ведь он менял историю! Но когда он впервые увидел раненных в бою солдат, его самоуверенность слегка присела и притихла. Настоящих, не на экране, корчащихся от боли, перепачканных в крови, беспомощных и напуганных.

Через несколько дней после увиденного, когда он в составе взвода отправился на патрулирование и попал в засаду, героизм и чувство восторга окончательно его покинули. Под свист пуль и разрыв снарядов вместе с остальными солдатами он, поправляя падающий на глаза шлем, бегал от укрытия к укрытию, пытаясь сообразить, откуда в него летит смерть. В один момент патриотический фильм, где он неуязвимый супер герой, несущий мир и порядок в страну хаоса и беззакония, превратился в злую комедию с черным юмором. Оснащенные лучшим вооружением солдаты, в самых надежных бронежилетах и касках, растерянно разбегались кто-куда от копеечных вражеских пуль. Прятались за камнями, за броневиками, а кто-то с перепугу падал за кустами. Лишь единицы пытались отстреливаться, не имея ни малейшего понятия, где их враг. Вертолеты прилетели только через тридцать минут. Это были самые долгие тридцать минут в его жизни.

Майкл бродил по дороге и осматривал последствия засады. На лице его была глубокая озабоченность судьбой раненых и убитых, но в голове звонким молотом стучала эгоистичная мысль: «Хорошо, что не меня». Он гнал ее прочь, считал ее трусливой и недостойной. Ведь он не был трусом! Он хотел сражаться, хотел проявить себя, продемонстрировать силу своего духа. «В следующий раз я им точно покажу!» – гневно рассуждал он. Но и в следующий раз, ровно через неделю, он ничего не смог показать. И даже через месяц.

Только в пятом бою Майкл обнаружил себя среди тех, кто пытался отстреливаться, пока остальные искали укрытие. С момента его прибытия прошло каких-то два месяца, а он уже стал ветераном. Изменения произошли не только в его действиях, но и в мыслях. Он больше не грозился разорвать врага на части, не мчался на передовую и не обещал отомстить за павших братьев. Но и радость от того, что он вернулся на базу живым тоже исчезла. Во время боя он не вжимался всем телом в землю, не бежал, куда глаза глядят. Он спокойно выпрыгивал из Хаммера и, стоя за ним на одном колене, чтобы торчала только голова, начинал осматривать местность – склоны, кусты, деревья. Он точно знал, что противник далеко и не может вести прицельный огонь. И если в него попадет пуля, то только по воле случая. А коли так, то так тому и быть. Если предначертано тебе сегодня сыграть в ящик, то этого не избежать, хоть за камень прячься, хоть за труп.

Когда он, наконец, определял, откуда по ним ведут огонь, то сообщал об этом сержанту, если тот был жив. Только после этого рядовой Кэри поднимал автомат и начинал прицельными одиночными выстрелами прощупывать огневые точки противника. Холодно, без эмоций. Может к счастью, а может к сожалению – Майкл до настоящего момента этого не решил, вражеская пуля его так и не нашла. И через год он привез уже родное ему чувство безразличия и веру в судьбу домой.