Кирилл Сафонов - Дисторшн

Подождите. Все-таки я прав. Он на кухне и тренькает. Стоп. Чей еще это голос? Папа? Ага. Братила с батей трепится – тот видимо пришел с суток. И, судя по всему, что-то обсуждают. Секунду назад и слышно не было, а тут голоса обоих слились в одну звуковую волну, разобрать – не разберешь, все-таки пара капитальных стен и закрытые двери (второе – это беспокойство обо мне) влияют на звукопроницаемость, но именно энергия этой волны и пробудила меня окончательно, ну и мое любопытство. Опа, опять гитара. Говорят. Про гитару? Без меня? Стоп. Что это? Проснулся не только я, а еще и какая-то ревность? К кому? К брату? Такое может быть? Было хоть раз? У кого? У нас? Да ни в жизь. Пойду, разберусь. Трудно было и меня, что ли позвать? Я мигом! …

ЧЕРЕЗ ЧАС. ПРИМЕРНО. АД НА ЗЕМЛЕ.

Я поссорился с братом… Казалось бы эка невидаль. Не бывает, что ли? Да с кем угодно. Да сто раз. Да какой сто? Тысячу! Ой, даже не говорите мне ничего. Подумаешь. И так далее и тому подобное. Да только черта вам лысого! Я поссорился с братом в первый раз в этой нашей шестнадцатилетней, шестнадцатизимней, шестнадцатиосенней и шестнадцативесенней гребаной жизни! В первый, (ругаюсь от души), раз! Ну как, спрашивается, такое могло случиться? КАК? А вот как. Братец с папой беседовали о гитаре. И что? Ничего. Слава богу! Я рад этому до усрачки. Как я и сказал, брат проснулся, увидел, что я еще сплю, схватил инструменто, пошел на кухню, взял нашу музыкальную грамотку, сел и… Я не слышал. Он потом объяснил, что кусок тряпки между струн вставлял, чтобы не мешать. Кому, блин, не мешать? Мне? Чем мешать? Гитарой? Ну ладно, хорошо. Да только когда я вошел на кухню, ну или чуть раньше, гитару-то я же расслышал, никакой тряпки уже не было. И братец сидел и… Сидел и играл. Я не вру сейчас, играл «Прогулки по воде», отцу. Тому, как я узнал опять-таки только сегодня, эта песня очень даже нравилась. Другие нет (под другими подразумеваются практически все, что сейчас зовутся русским роком и иже с ним), а вот эта песня – да. Ну, может быть, еще «Что такое осень?» ДДТ – это тоже сообщили сегодня на кухне, во время чрезмерно задушевного разговора, начавшегося без меня, ну а продолжившегося уже ой как со мной. Брат сидел и играл «Прогулки…». Сидел и играл. Конечно, я не скажу, что это была супер-пупер мелодичная гитарная партия. Нет. Но он играл. Играл. И даже напевал. Больше, наверное, для ритма, но аккорды сменяли друг друга. Иногда с заметными паузами, а иногда и нет. Но это была игра. Простенькая и с ошибками, но… игра! Именно «Что наша жизнь – игра, добро и зло, одни мечты…». Да, да. И как там еще… «Пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу».

И неудачник плакал. Я смотрел на него, смотрел на довольного отца, смотрел как руки брата, такие же, в общем, как мои (напоминаю, что мы близнецы), берут эти аккорды: Em, B7, Am, Em… и опять… потом G, D, Am, Em… Проклятый Am! Как это возможно? А его руки опять раз, два, раз, два… И подвывает еще. Сколько, скотина, раз ты эту тряпочку подкладывал? Оказалось много. Я пишу. А он играет. Несколько дней и он уже что-то умеет. А я… А я писюльки царапаю! К черту дневник! К ебеням и все остальное! В пизду и завтрашний выпускной! Я так не играю! Вот именно! Я так не играю! Как брат! Пошло оно все! Сижу и пишу последние в своей жизни строки в этом чертовом дневнике просто, чтобы сума не сойти! Не знаю, что на меня нашло. Ревность. Или, блядь, зависть. И ведь к родному брат! Завидовать-то нечему еще, а уже позавидовал! И как позавидовал… Но почему? Да потому что я это все придумал, я все это решил, и я должен был быть первым!!! Чертова левая рука!

Я тоже не меньше. Но это так. С последней моей записи, я прочитал ее, чтобы понять-вспомнить хоть что-то из того, что здесь накалякано. Но это единственное – клянусь. В остальном нет ни времени, ни желания. Второго больше, чем первого. Причем, так всегда – желаешь больше, чем можешь успеть. Но в данном случае, я имеется в виду, конечно, другое. Больше «нет желания». Именно желания, а не времени. Когда хочешь, действительно хочешь, найдешь и время.

Итак, на дворе 1997 год. И точка. Я не вру. Правда. Которая на страницах этого дневника еще вчера была в июне 1996, а сегодня опять-таки в июне, но уже 1997, то есть ровно год спустя. Прикиньте? Все это время я не писал здесь ничего. Я даже не знал, куда забросил тогда этот дневник. Точнее, наверняка знал, но успел благополучно забыть. И не вспоминал. Просто наткнулся на него сегодня, когда искал сигареты… Да, я курю. Мы курим. Брат не решился отличаться. Мог бы, но не решился. Так что мы снова все делаем вместе и даже это. Курим. Родители, уверен, знают, но помалкивают. Да и как не знать. Когда буквально пару-тройку недель назад, мы стояли под козырьком подъезда и курили, было около семи вечера, надо же быть такими дураками, как будто не знали, что мама с работы в это время как раз приходит. Стоим курим, дождь льет (потому, в общем, под козырьком и стояли, так бы хрен нас запалили), курим. Брату приспичило. Дал мне сигарету подержать, сам куда-то в кусты… В дождь е-мое!