Номер изысками на отличался, но постель была чистой, в ванной краны не текли, на полу небольшой ковер и как-то несуразно стоит кресло между кроватями. Я хотела было переставить его к окну, но под креслом оказалась дыра, и мы оставили кресло в покое.
Быстро переодевшись, мы поехали на квартиру, которую сняли на неделю, потому что всегда должен быть запасной аэродром на случай нелетной погоды, да и не оставлять же оружие в гостинице.
Квартирка была старой и убогой, как в прочем и весь этот район. Центр города богатый, чистый, светлый, ухоженный, там дорогие бутики, ювелирные центры, мэрия и администрация. Но чем дальше от центра, тем беднее улицы и магазины, разбитые дороги, грязные замусоренные дворы. Кругом запах нищеты. Даже менты сюда не ездят. В квартире стоял видавший виды диван, стол, два стула и радио, на полу скромный половичок, несмотря на ужасающую нищету, было чисто и опрятно. Ноутбук всегда с нами, можно в любое время просмотреть заказы и выйти с заказчиками на связь. Мы надежно спрятали оружие и отправились изучать обстановку.
Институт находился далеко от центра, в так называемом спальном районе. Это и хорошо, и плохо одновременно. Но из всего можно извлечь выгоду. Еще раз прошли вес маршрут, и все это время не покидало ощущение подставы.
Клиент, профессор, оказался ужасным занудой и педантом. Этот ученый сухарь за все время наблюдения ни на секунду не нарушил режима. Ровно в 7-30 открывалась парадная дверь и выкатывался профессор. Размерами он был 1,20 в высоту и 1, 20 в ширину. Без пяти минут восемь он входил в кабинет. Ровно в восемь к нему с докладом заходила секретарь вида немыслимого, возраста неизвестного. Высокая и худая, как жердь, волосы зализаны и собраны в пучок, на носу очки, год выпуска – 1917!
До 13-00 профессор сидит в кабинете, ровно в это время выходит в столовую, где его уже ждет тарелочка овсянки и стакан кипяченного молока. Ровно в 14-00 он заходил в кабинет и до 18-00 оттуда не высовывал носа. В 18-10 выходил из института, садился в служебную машину и ехал домой. В 18-40 у подъезда его встречает жена, которая к тому времени всегда выходила, чтобы прогуляться с собакой. В 20-00 в кабинете загорался свет и не гас до 23-00. Вот такой экземпляр. Прям робот какой-то.
Мы, конечно, расспросили потихоньку сотрудников некоторых. И все в один голос говорят – его ненавидят в институте все – от замов до уборщиц. Такое создалось впечатление, что всем коллективом скинулись и заказали. Но нам не до шуток, предоплата сделана, срок истекает, а мы буксуем на месте.
Сегодня, в который раз прогуливаясь возле института, я обратила внимание, что окна профессорского кабинета выходят на жилой дом. У меня возникла идея. Я позвонила Эльке, которая честно сидела на семинаре, и попросила ее срочно приехать. Объяснила ей ситуацию, что мне надо от ее сверх способностей, и поехала на семинар со спокойной душой, вечером я буду знать о жильцах все, да-да! Именно все, она умела втираться в доверие, располагать к себе людей, выуживая нужную ей информацию. Я не люблю общаться с народом, есть небольшая группа людей, с которыми мне интересно, а все остальное, серость и бездарность. Мне интересны только те, кто входит в мой ближний круг.
И вот это гнилое дельце! За что не возьмись, всюду вонь и тлен. Расползается по пальцами. Наверное права Элька, надо соскакивать и залечь на дно. На этот раз все было иначе, причем с самого начала. Оказалось, что мы никак не можем подступиться, не можем найти те точки пересечения, которые нам нужны! Придется применять оружие, что мы не делаем практически никогда, за исключением пары тройки раз. Как же мне не понравилось это дело! Завтра еще раз пройду по маршруту и тогда окончательно определюсь, задаток вернуть не проблема, мы его не трогали.
Примчалась довольная Элька, она нарыла квартиру, окна которой прямо напротив окон кабинета. Поехали смотреть квартиру, лучше и не бывает! Да и хозяева только утром уехали на дачу. Отлично!
Привезли нашу кормилицу и гордость, снайперскую винтовку, стали просчитывать свои действия по секундам, еще раз все проверили. На все про все четыре минут. Потренировались. Вроде бы все по плану. Сидим во дворе дома на лавочке, курим. Блин! Хозяева вернулись. Надо срочно что-то делать. Элька достала свои записи, говорит, что у них сын в соседнем городе. Быстро на телеграф, вру телеграфистке с три короба, подруга рыдает рядом, просим изобразить телеграмму, что сыночка тяжело болен, тетка кочевряжилась, но тысячу увидела и за секунду сляпала телеграмму. По дороге быстро меняем внешность, Элька заносит телеграмму. Шум, слезы, истерика!
Читать дальше