Надежда Петрунина - В постели со смертью

– Несколько лет назад Георгий Зимин застраховал свою жизнь в компании «Дойл». Он умер от инфаркта, и мы получили по факсу соответствующие документы. Поверь, Виктор: у фирмы нет причин не доверять медицинскому заключению, но все-таки речь идет о деньгах.

– Больших?

– Это как для кого. Для нас с тобой – об огромных, для «Дойла» – об очень скромной сумме в двести тысяч долларов.

Виктор даже присвистнул.

– Многовато? – уточнил Томас.

– Маловато, – заметил сыщик. – Ходили слухи о зиминских миллионах долларов. Странно, что он столь скромно оценил свою выдающуюся жизнь.

– В этом нет ничего странного. Как и многие богачи, он сделал страховку только ради приличия, и вовсе не хотел, чтобы родственникам в случае чего достался солидный куш. В данном же случае речь идет о его жене. Ребята сказали мне по секрету, что Зимин заранее злорадствовал по поводу того, как она будет потрясена мизерностью суммы.

– Видимо, их с госпожой Зиминой связывала страстная любовь, – улыбнулся Виктор.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул Томас, – это был роман века. Кстати, господин Зимин, видимо, не очень-то доверял своему окружению. Видишь ли, в контракте есть один пункт, о котором я уже упоминал. Страховка будет выплачена лишь в случае естественной смерти Зимина. Естественной, а не насильственной!

– У компании есть сомнения? – заинтересовался Виктор.

– Как мне показалось, никаких. Но ребята, повторяю, хотят подстраховаться. Видишь ли, клиент не желал никого обогащать за счет своей насильственной смерти, – усмехнулся гость.

– Его можно понять. – Хозяин лукаво прищурил глаза.

Воцарилась пауза, во время которой оба неспешно потягивали огненную воду.

– Так вот, Виктор. Ты ведь коренной московитянин.

– Москвич.

– О да, запомню. И у тебя масса знакомых. Нельзя ли мне заручиться дополнительным медицинским документом о кончине господина Зимина. Я знаю вашу пословицу: «Сухая ложка рот дерет». Я мог бы ее смазать несколькими сотнями долларов. Это окупилось бы для меня. Если бы возникла возможность сделать ряд дополнительных анализов тела покойника объективным, скажем так, экспертом – я был бы тебе очень признателен.

Пока гость говорил, хозяин размышлял о сути его просьбы. Как это ни странно, Виктору и самому хотелось бы разобраться в скоропалительной кончине господина Зимина.

Судьба никогда ничего не предпринимает впустую. За последние дни она уже несколько раз столкнула Виктора с этим делом.

Несмотря на то, что детектив отличался крепкими нервами, ему чудилось что-то загадочное в записке, хранившейся в глубине его письменного стола, в записке, адресованной покойнику: «Ты возомнил себя богом…»

Кто мог настолько ненавидеть Георгия Зимина, чтобы уже после смерти укорить человека? Или все-таки жертва успела увидеть «роковую визитку» в последние секунды своей жизни?

Среди знакомых Виктора был один человек, который мог без труда выполнить просьбу Томаса Сарриса.

Врач-исследователь милостью божьей Николай Павлович Смирнов несколько лет назад возглавил частную клинику, где проводил уникальные операции. В его распоряжение была предоставлена великолепно оснащенная лаборатория.

Перед взором воображения детектива встали приземистые корпуса, расположенные на отдельном массиве за Ленинским проспектом. Если память не изменяет Виктору, тело господина Зимина находится в морге на Ленинском, рукой подать.

Три года назад сыщик оказал Смирнову кое-какие услуги, а потом и сам обращался к эскулапу пару раз, когда дело касалось тонкостей медицинской экспертизы.

Заключение Николая Павловича расставит все точки над «i». «Why not?» – как говорят киприоты: почему бы нет?

– Я помогу тебе, Том, – с готовностью сказал Виктор.

– О, тогда за мной ужин в роскошном рыбном ресторане, как только ты вновь окажешься в Лимассоле.

Хозяин улыбнулся и стал на память набирать телефонный номер, пояснив:

– Есть один человек. Профи в своем деле.

Когда в телефонной трубке раздался баритон Смирнова, Виктор сказал приятельским тоном:

– Здравствуй, Николай Палыч.

– Рад тебя слышать, Виктор.

– Сейчас радость померкнет. Я, как водится, с просьбой.

– Валяй.

– Там по соседству с тобой, в морге, по моим данным – одно из последних земных прибежищ Зимина.

– Слышал, он скончался от инфаркта.

– При жизни у него было много дел на Земле, причем, в разных ее уголках, и тут подъехал один наш друг с Кипра, которому хотелось бы лишний раз удостовериться в диагнозе. Это возможно?