Алекс Смит - Бумажные девочки

© Гольдич В.А., Оганесова И.А., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Вторник

Все помнили тот дождь.

Они помнили его, потому что дни выдались знойными. Стояла почти невыносимая жара. Ходить по улицам было слишком тяжко, и дети разъезжали на велосипедах по мерцавшему асфальту, а их смех разносился так, как бывает лишь летом.

Затем небо внезапно потемнело, точно синяк, и раскололось на две половины. Все произошло настолько стремительно, что даже обозреватели погоды были удивлены и только что не извинялись в дневных выпусках. Предполагалось, что буря не затронет восток, сказали они, и уйдет вдоль побережья в Северное море, где закончит свое существование. Однако она устремилась к Норфолку и ударила с такой яростью, что задрожали окна и деревья стали гнуться к земле. Никто без крайней необходимости не выходил на улицу в тот день, и город превратился в галерею призрачных лиц, наблюдавших за ливнем через затуманенные стекла окон.

Все помнили тот дождь. Так говорили свидетели, повторяя это в каждой передаче по телевидению и радио.

«Ей не следовало работать. Мать просто сошла с ума, отпустив дочь на улицу. Сильный дождь, вероятно, смыл девочку в море».

Все помнили дождь, заставивший горожан сидеть дома.

Ни единой души не было на улицах в тот день. Никого, кроме одной бедной девочки.

И мужчины, который ее увел.

– Мама, пожалуйста!

В одиннадцать лет – точнее, почти в двенадцать – Мейси Мэлоун была слишком взрослой, чтобы топать ногами, но у нее не осталось других вариантов. Она пыталась доказать свою правоту сотней разных способов, пока мать не заткнула пальцами уши и не принялась кричать «ла-ла-ла!», переступая с ноги на ногу. Мейси попробовала запереться у себя в комнате, но мать обещала отобрать телефон. Тогда Мейси решила использовать свою обычную угрозу: заявила, что уйдет из дома и никогда не вернется. Но мать лишь пожала плечами и ответила, что та блефует, потому что смысл их глупого спора состоял в том, что Мейси не хотела выходить на улицу. И куда она убежит? В шкафчик под раковиной? И что еще может сделать, кроме как топать ногой по потертому ковру в гостиной?

– Мам, посмотри, там льет как из ведра!

Так и было. В один миг солнечная погода сменилась таким сильным ливнем, что река моментально превратилась в бурный поток и теперь мчалась вниз с горы.

– Мне известно, как выглядит дождь, Мейси, – сказала мать, выходя из крошечной кухни в домашнем халате и пижаме, хотя часы уже показывали полдень. Она держала в руках мятую пачку сигарет «Мейфэр» и неизменную одноразовую зажигалку желтого цвета, которой пользовалась с тех пор, как Мейси себя помнила. – Но я также знаю, что он не может тебе навредить. Если, конечно, ты не гремлин… – Оглядела Мейси с головы до ног. – Впрочем, вполне возможно, что ты и в самом деле гремлин. Это объяснило бы многое.

– Мама!..

Мейси хотела бы, чтобы от ее крика рухнул дом, но она знала, что истерики в споре с матерью не помогут. У нее был новенький седьмой «Айфон» – ну, новенький для нее, мать по дешевке купила его на «Фейс- буке» из-за царапины на экране, – и один раз Мейси его лишилась, отказавшись пылесосить квартиру. Она не могла рисковать потерять его снова, в особенности теперь, когда узнала, как установить «Майнкрафт».

– Послушай, я сделаю это завтра, – взмолилась Мейси. – Мистеру Уокеру без разницы, даже когда мы задерживаем доставку.

– Ничего подобного, – заявила мать, прикуривая сигарету. Мейси, мрачно глядя на нее, помахала рукой, чтобы отогнать дым от лица. – К тому же дело не в нем, а в его клиентах. Они рассчитывают получить свои газеты вовремя. Какой смысл в новостях недельной давности? Это уже не новости, а старости.

Она рассмеялась собственной шутке, а Мейси в ответ заворчала.

– Это же бесплатная газета, – сказала девочка. – Ее никто не читает.

Мать сделала глубокую затяжку, задержав дым в легких, и повернулась, чтобы выдохнуть его в кухню – единственное место в доме, где ей следовало курить; однако дым все равно распространялся всюду и был таким густым, что у Мейси заболела голова. Все стены давно стали желтыми; быть может, и ее легкие тоже?

– Мейси, что я говорила тебе вчера? – сказала мать с выводившим из равновесия спокойствием.