Анастасия Ямшанова - Если бы ты был(-а) на моём месте. Падение

Уже одеваясь и застёгивая рубашку, я поняла, что немного погорячилась, всерьёз полагая, что была в порядке. Я не могла вдеть пуговицу в крошечную петельку. Пальцы не слушались, руки подрагивали. Предприняв пару попыток, которые не увенчались успехом, сняла рубашку, разозлившись и скинув её на пол. Схватившись за голову и пропустив пару влажных прядей волос сквозь пальцы, уставилась в пространство, расфокусировав зрение. В голове была абсолютная пустота, и я прислушивалась к собственному дыханию, погружаясь в какой-то транс. Моргнув и согнав пелену, я будто вернулась в комнату, вспомнив, что по-прежнему стояла у раскрытого гардероба. Выбрав наугад первую попавшуюся водолазку, надела её, удовлетворённая тем, что на ней не было никаких пуговиц. Взгляд упал на брюки и юбки – все они имели пуговицы для застёгивания. Громко вздохнув, я сняла водолазку, скомкав её и отправив вслед за рубашкой, и посмотрела на одежду, висящую в шкафу. Руки сами нашли подходящий наряд, на котором не оказалось ни одной пуговицы, – чёрное платье с длинной молнией на спине. Немного помедлив, я надела его, застегнув буквально за секунду, и посмотрела в зеркало. Бледность от недельной нехватки солнечного света немного выдавала болезненный вид, но внимательно рассмотрев своё отражение, я поняла, что это было не так заметно для посторонних глаз. Убрав волосы в пучок, надела чёрные перчатки, отлично скрывающие дрожь рук, и направилась к выходу. Наряд говорил сам за себя, заявляя о траурном настроении, а лицо, не выражающее абсолютно ничего, лишь подтверждало это. Где-то в голове промелькнула мысль о забытом оружии, но я незамедлительно отмела её, подумав, что больше не чувствовала, что нуждалась в пистолете, отдаваясь на произвол судьбы.

Подъехать к бункеру не составило труда. Я припарковала авто, остановившись практически у входа. Камера на входе не шевельнулась в мою сторону, что несколько смутило. Дверь открылась сразу же, как только я подошла к ней, словно приглашая, зазывая внутрь. Странное отрешённое спокойствие, исходящее от стен, медленно пробиралось в лёгкие.

Я понимала, что камера на входе должна была встревожить, но продолжала двигаться по коридору, чувствуя изменения, которым повергся бункер. Камеры не двигались по мере моего движения в сторону кабинета Реджинальда, а свет периодически становился слишком ослепляющим, раскалённым до такой степени, точно лампочки могли взорваться в любую секунду. Из-за дрожи в руках я сцепила ладони в замок, продолжая шагать. Показалась знакомая табличка, висящая у входа в кабинет. Дверь незамедлительно открылась, как только я подошла ближе. Остановившись на месте, я оглянулась в сторону выхода, вновь почувствовав что-то неладное. Тишина в этом месте не была прежней, ощущался какой-то тихий посторонний шум, который я не могла распознать, не понимая, был ли он на самом деле или всё это происходило в моей голове. Я повернулась к двери и, слегка задрав голову, выдохнув, шагнула в кабинет.

Свет был приглушён, не позволяя в первую секунду разглядеть силуэт человека. Я часто заморгала, стараясь привыкнуть к освещению, как услышала чёткую прокрутку барабана револьвера. Зрение сфокусировалось, найдя сидящую за столом у мониторов Анну. Она сидела ко мне спиной, поставив локоть на стол и наставив дуло револьвера себе в висок.

– Анна, – осторожно позвала я, медленно подходя ближе. Девушка едва повернула голову в мою сторону, после чего нажала на спусковой крючок. Я прижала руку к губам, услышав лёгкий щелчок вместо выстрела. Девушка тихо рассмеялась. Она опустила револьвер и развернулась ко мне. Её некогда равнодушное лицо выражало печаль. Глаза с грустью поблёскивали в свете комнаты, губы едва растянулись в какой-то меланхоличной улыбке. Я сделала ещё шаг и остановилась. – Анна?

Девушка вновь поднесла оружие к голове, молча посмотрев на меня.

– Каждому злодею нужен тот, кто изменит его, – её голос звучал очень тихо. Она вымученно улыбнулась, словно это движение причиняло ей боль. – Но он сказал, что измениться должна я, – она нажала на крючок. Я вздрогнула, услышав пустой щелчок. Девушка коротко фальшиво рассмеялась. Одним движением она разрядила револьвер и показала мне пустой барабан. – Он сказал, что я должна сыграть с одной пулей в пустом барабане, чтобы доказать свою преданность, но я не могу, – её голос дрогнул. Лицо Анны стало отрешённым.

– Кто сказал? – не веря в происходящее, спросила я, посмотрев на разряженный револьвер, который с особой заботой поглаживала Анна. Она удивлённо посмотрела на меня, после чего окинула взглядом весь кабинет, намекая на его владельца. Я нахмурилась, покачав головой. – Реджинальд? Но зачем ему просить тебя сыграть в русскую рулетку? Это безумие.