Тереза Дрисколл - Ужас по средам

Мы с Лиэнн долго ломали голову, как поступить с мамой: перевести ее в другой дом престарелых или не стоит? Дело в том, что мама сама выбрала именно Девон вместо Лондона, чтобы быть поближе к морю. Ей здесь нравится. Полиция считает, что этому типу, кем бы он ни был, ее местонахождение доподлинно неизвестно. Просто лишний раз прокручивает нож в ране, пользуясь информацией из газетной колонки.

Даже не знаю, что и думать. Для меня главное, чтобы маме ничто не угрожало.

Том совсем потерял надежду увидеть результаты работы полиции и уговорил меня сходить завтра к одному частному детективу. Парень живет и работает в Эксетере. Имеет неплохие отзывы. Как и моя сестра, Том считает, что мне нужна особая охрана, поскольку я живу одна. Он согласен съехаться со мной хоть сейчас, но я еще не готова. Да и какой в этом смысл? Все равно он в последнее время чаще бывает в Лондоне, чем здесь. Не может он сторожить меня круглые сутки, да и мне этого не надо. А насчет того, чтобы с кем-то жить – не только с Томом, но вообще, – у меня нет такого желания. Одного раза хватит…

Нет. Дом моей сестры в Дорсете – самое лучшее решение моей проблемы, по крайней мере пока. Он надежен, как Форт-Нокс [3] Форт-Нокс – военная база в Кентукки, где хранится значительная часть золотого запаса США. . Вот она, оборотная сторона благосостояния – вечно переживаешь, как бы не залезли грабители. Однако есть и одна проблема – расстояние. Я временно не работаю, но вскоре намереваюсь вернуться в редакцию, и как я тогда буду крутиться, одному богу известно. От дома, который я снимаю, до редакции «Вестника Южного Девона», расположенной между Плимутом и Айвибриджем, всего двадцать минут езды, а вот от Дорсета намного дальше.

– Как долго ты еще сможешь не работать?

Я оборачиваюсь к сестре. Интересно, она мои мысли читает или только выражение лица? Наверное, все дело в том, что я только об этом и думаю. Редактор настоял, чтобы я взяла все накопившиеся выходные. Отгулы – их у меня много. Он считает, что это разумный вариант. Я же считаю совсем иначе – такое чувство, как будто меня наказали.

– Если бы это зависело от меня, я бы вернулась на работу уже завтра.

– Вот упрямая.

– Нет, это не упрямство. Я хочу довести до конца кампанию «Мейпл-Филд-хауса». Снос планируется буквально на днях. Там столько всего происходит, а я должна сидеть в сторонке? Не понимаю, почему я вообще позволяю ему вмешиваться в свою жизнь и диктовать правила игры?

– Это временно. Надо потерпеть, Элис. Прошу тебя. Посиди тихо, не высовывайся, пока полиция не найдет этого типа. Как я не раз говорила, ты в любой момент можешь приехать к нам в Лондон, если тебя не смущает наш хаос.

– Ты же в курсе, я терпеть не могу Лондон.

– Из тебя получился отличный журналист. Репортер, который ненавидит Лондон.

– А что такого? Мир не обязан вертеться вокруг столицы, знаешь ли. В провинции тоже есть о чем рассказать, и наши истории не менее увлекательны, чем ваши. А может, и более. Просто национальная пресса ими редко интересуется, ведь это же не столица.

Лиэнн бросает на меня один из своих фирменных свирепых взглядов.

– Прости. Я не хотела пускаться в разглагольствования. – Это еще одна вещь, за которую мама и сестра вечно дразнят меня. Дескать, ну понеслась…

Впереди уже показался дом престарелых, и я снова испытываю то смешанное чувство любви и ужаса, которое накатывает на меня всякий раз, когда я сюда приезжаю. Я люблю свою мать. Просто мне страшно видеть ее в этом месте.

Раньше я думала, что курильщикам не грозит ничего, кроме рака легких.

Мы расписываемся в журнале посещений, и я с радостью отмечаю, что у главного входа дежурит администратор, который проверяет гостевые пропуска у визитеров. Дверь черного хода закрыта на замок с пин-кодом. Все это нам объяснили, еще когда мы навещали маму два месяца назад.

– У нас ваша мать в полной безопасности. – Женщина с бейджем, на котором написано «Венди», приветливо улыбается. – Мы заботимся о наших гостях. Безопасность всегда в приоритете.

Я молча улыбаюсь в ответ – боюсь, что голос задрожит, если я попытаюсь что-то сказать.

Лиэнн держит букет пионов. Глядя на роскошные бархатно-розовые шапки, я вспоминаю наш сад в Гастингсе, где мы провели детство. Вот уж где было полно пионов, любых цветов и оттенков.

«Девочки, осторожнее играйте в теннис! Не заденьте пионы!»

– Готова? – Лиэнн делает такой глубокий вдох, что хватило бы на нас двоих, и берет меня под руку.