Алекс Лоренц - 1994. Русский роман ужасов

– Пидор! – выкрикнул Денис.

– Че ты-ы вя-акнул, щ-щ-щенок?! – протянул пьяный дядь Юра. – Иди сюда, бл-л-ля!

– Сучара! – пролаял Артем, отбежав на безопасное расстояние. – Алконавт! Убийца! Душегуб!

– Гадены-ы-ыш-ш-ш! С-с-с-сука! – тащились ругательства из пьяного рта.

Димон посчитал, что молчание гарантирует ему неприкосновенность, и спокойно шел своей дорогой. Но Юрий, смекнув, что Артема и Дениса ему не достать, решил отыграться на Димоне. Он схватил его за рубашку и с силой рванул на себя. Швы и пуговицы затрещали. Димон вскрикнул.

– Отвали от него, козел! – оскалился Артем, размахивая кулаками, но не сходя с места.

Денис подбежал к алкашу сзади и отвесил пенделя. Тот попытался использовать свободную руку, чтобы схватить его. Маневр не удался. Денис отбежал подальше – туда, где Артем собирал с земли щебенку.

– Па-адем со мной, щ-щ-щенок, – прорычал Юрий Димону, который отчаянно вырывался.

– Отпустил его, мразь! – выкрикнул Артем, подняв руку для запуска первой боеголовки. – Последний раз предупреждаю!

Но Юрий не обращал внимания. Он пытался тащить куда-то свою жертву, а Димон вопил и пинал алкаша ногами по коленям.

На дядь Юру один за другим посыпались камни. Из первой десятки в цель попали один или два. Остальные либо пролетели мимо, либо угодили в Димона. Но метатели вошли во вкус, приблизились к Юрию и принялись кидаться щебенкой почти в упор. Камни били в лицо и голову. Когда один попал в глазное яблоко, дядь Юра взвыл от боли и отпустил пленника.

Алкоголик принялся оглушительно орать фальцетом. Он хватался за лицо обеими руками и корчился, словно его черти поджаривали на адской сковородке.

– Вы мне глаз выбили! – кричал он голосом, которого сам не узнавал. – Выбили глаз, подонки! Твари!

Чтобы закрепить позорное поражение противника, Артем набрал горсть пыли с крошечными осколками асфальта. С криком: «Н-н-н-н-на!» – он швырнул горсть дядь Юре в лицо.

Новый вскрик боли. Юрий согнулся пополам, не удержал равновесие и рухнул в лопухи у забора. Но Артему показалось, что и этого мало, и он несколько раз пнул его в ребра носком ботинка.

Когда они оказались в своем дворе, Димона уже высматривала на балконе мать. Ее лицо опухло от слез, которые лились ручьем.

10

Ублюдочные дети едва не выбили Юрию глаз. Острый кусок щебня разорвал нижнее веко. Боль была адская. Пришлось обратиться в травмпункт, чтоб заштопали.

Теперь он сидел в продавленном, затертом задницами кресле у себя дома. За окном стемнело. В голове не было ни одной мысли. Он окончательно отупел не то от анестетика, не то от протрезвления. А выпить-то было нечего. Деньги жены недавно закончились, а больше взять негде. Нет денег – нет бухла. И дворовые приятели в тот день не собрались как назло.

А еще Юрию нечего было есть. Он уже давно не покупал еду. Довольствовался скудной общаковой закусью из хлеба, шпрот и просроченной колбасы. Временами желудок скручивало так, что хотелось сдохнуть.

Так, в тупом оцепенении, минул вечер. Юрий время от времени впадал в дрему.

Около полуночи хлопнула дверь подъезда.

Он узнал шаги. Это были те самые, которые он услышал, вернувшись с дачи, где обнаружил пустую могилу жены. Тяжеленная, медлительная, шаркающая поступь. Нет, старики и старухи так не шаркают. Люди так шаркать не могут, как бы больны и немощны они ни были. Это словно не ноги, а деревянные колодки, обернутые чем-то мягким.

И они, мать их, снова поднимались по ступеням! Поднимались к нему, на пятый этаж. Чтобы снова, мать их так, стоять у его двери и… и издавать эти мерзкие звуки. Этот клокочущий хрип.

В ту, первую, ночь оно торчало там и лапало дверь. Не скребло, а лапало. Словно что-то искало ощупью.

Юре не удалось разглядеть в глазок, кто или что это было: в подъезде не горел свет.

Но оно там было – вот что самое главное. И чего-то хотело. А с первыми лучами солнца ушло. Юрий хотел выглянуть с балкона и посмотреть, но не сумел побороть страх.

Он надеялся, что это галлюцинации.

Но вот, оно пришло опять. Шаги гулким молотом эха ударяют по стенам подъезда.

Останавливаются. Здесь, совсем рядом.

Ждет. Так ждет человек, чтобы ему открыли, когда он нажал кнопку звонка.

Юрий смотрит из своего кресла на дверь. Не двигается.

В дверь стукнули. Один раз. Рука ударила и упала. Повисла.

Может быть, впустить его и покончить с этим? Может быть, это какой-нибудь знакомый алкаш пришел с бутылкой самогонки и банкой шпрот? Может быть, он просто в таком состоянии, что не получается даже постучать по-человечески?