Давид Верлицкий - Холмов трагических убийство

– “Двадцать седьмое марта. Дом номер четыре”. Шестое января. Перекресток у дома номер шестнадцать”. – вслух прочитал он. -Только у одной, последней надписи указано точное место. Или же старые надписи просто скрыты под новыми…

Джефф попытался вынести еще что-то из увиденного, и предположил, что все эти послания были сделаны давно, поскольку их было достаточно много, и все они датировались совершенно разными днями и месяцами. Затем Паркинсон еще раз проверил все стороны шкафа и, убедившись, что больше точно ничего не упустил, с громких хлопком, закрыл его двери и опять спросил свою сестру:

– Заметила что-нибудь необычное на коробках?

– Нет, это, как я изначально и предполагала, оказались самые обычные ящики. А ты, я вижу, обзавелся списком многообещающих улик, не так ли? – насмешливо спросила вторая.

– Ну… ты, безусловно, малость переборщила, но в целом – да, пара важных деталей у меня есть. Мы проверили всю гостиную?

–Вроде бы да. Надо проведать остальных. – холодно отрезала Луна и вышла из комнаты.

В озаренном солнечными лучами проходе, продолжающемся до самого выхода, царила тишина. Тут, из-за комода выпрыгнул, состроив чудаковатую гримасу, Планк, держа в руке что-то наподобие меча. Он чуть не совершил им сокрушительный удар по голове только вышедшей Луны, как она быстро вильнула в сторону и ударила ловким движением ладони того в бок. Планк, не ожидая такого исхода ситуации, проворчал что-то неразборчивое, а затем дерзко начал:

– Я не собирался кромсать тебя на кусочки! Это ведь просто реплика!

– Тот факт, что это реплика не отрицает того, что он может меня убить.

За Луной показался ее брат, который, заметив в руках друга такое ценное оружие, более не мог оторвать от нее глаз, а потому забылся и перестал вслушиваться в возгласы коллег.

– Перестань быть такой серьезной! Лучше скажи: вы все обыскали? – продолжил спор Сол.

– В гостиной – все. А ты тогда скажи, где твой несостоявшийся приятель-детектив? – холодно вымолвила в ответ Луна.

– Не смей называть его так! – в ту же секунду вскрикнул Планк и посмотрел в глаза своей оппонентке. -Ты не понимаешь, насколько это дело серьезно и важно для него. Между прочим, он хотя бы честно пытается расследовать дело, а не притворяется, что делает это.

На вопли детей из соседней комнаты вышел Джон. Он подошел ближе и, чувствуя ответственность за тех, кто ему далеко не близок, присел на корточки и начал усмирять ребят:

– Успокойтесь, прекратите оба! Не надо усугублять и без того не лучшее положение нашего расследования. Эх, – вздохнул он. -Поймите, вместо того, чтобы ссориться и пытаться избавиться друг от друга, лучше помиритесь, найдите общий язык, или как там говорят, узнайте об интересах друг друга, и тогда ваша жизнь, жизнь вас всех станет намного лучше. Не правда ли, что жизнь в мире и добре выглядит куда счастливее, чем жизнь во вражде и злобе. Я вас еще хорошо не знаю, но могу точно сказать, что вы можете стать хорошими людьми.

– Хватит с меня этих баллад про светлый мир. Ничего такого не было и не будет. – с тоскливой неприязнью произнесла Луна. -Мы можем, наконец, пойти на второй этаж?

– Конечно, я как раз закончил с кухней. Сол, отправляйся в спальную комнату, вы оба, – повернулся шериф к брату с сестрой, -Пойдете в ванную, а я займусь чердаком; все понятно?

Никогда не видел такого вредного человека, как Луна. Она все время пытается казаться лучше меня. Но мне это не нравится. Эх… в любом случае – если я ввязал ее в расследование, то отступить от этого не могу.

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Все четверо поднялись на второй этаж, где располагался длинный и достаточно узкий коридор. Он практически в точности повторял тот, что расстилался при входе, и только одна незначительная деталь различала их. Это была лестница, ведущая в небольшой квадратный люк, который, казалось, скрывал за собой много нераскрытых чудовищных тайн. Планк, возомнив себя истинным опытным сыщиком, воодушевленный тем, что его послали обыскивать комнату, в которой можно найти много всего мистического, приготовился следить за каждой песчинкой своим зорким глазом. Однако, к его великому сожалению, комната, в которую он вошел, не представляла из себя чего-то заманчивого. У стены в ней возвышался высокий тонкий торшер, а рядом с ним лежал небольшой тонкий матрац, заменяя собой кровать. Эта комната совсем не была похожа на то, что видел Планк до этого в доме. Она рушила всю картину, сложившуюся в богатом фантазий воображении Планка. Все же, понимая, что это необходимо, он начал идти вдоль плинтуса, за которым он непрерывно следовал взглядом, и проверял каждый объект, попадающийся ему на пути. Так, не дойдя и до угла, он наткнулся на багровую тумбу, а между ней и стеной виднелась узкая щель. Сол сделал то, что бы сделал любой детектив – отодвинул ее от стены и пригляделся к стене, дабы найти какие-то зацепки. Но и в этот раз ему не повезло – белая стена была абсолютно чиста, на ней не было ни одного изгиба или любой другой неровности. Ничего толком не сыскав, Сол пошел дальше в направлении кровати. Благо теперь на его пути никаких предметов, кои могли вызвать у него подозрение, не было. Планк, дойдя до постели, остановился и посмотрел под ноги, где покоился серовато-желтый тюфяк. Он был не на шутку потрепан, о чем свидетельствовали многочисленные дыры и сама скомканный его вид.