Надежда Петрунина - Любовь в преисподней

Этот медальон удивил Лизу. Чувствовалось, что Макарова тщательно относится к подбору косметики, нарядов и аксессуаров. А его нельзя было признать ни оригинальным, ни изысканным. Так себе, металлическая коробочка в форме сердца. Даже, кажется, не серебряная, а из какого-то сплава. Мещанский медальончик. Этот диссонанс между остальными претензиями Макаровой и убогим украшением заинтересовал Лизу. «Очевидно, с ним связаны какие-то воспоминания. Возможно, романтические».

Чтобы доставить Зинке приятные секунды, Лиза игриво улыбнулась и спросила:

– В «сердечке» – портрет бойфренда?

На этот вопрос Макарова прореагировала неадекватно. Во всяком случае, она вовсе не обрадовалась, а зябко поежилась.

– Никаких портретов. Я не сентиментальна.

– А, – догадалась Лиза. – Тетушкин подарок.

– Вот именно.

«Хвала тетушкам, которые дарят родичам целые квартиры, а в качестве пикантного дополнения к ним – простенькие медальоны».

Тогда Лиза искренне поверила, что мещанское «сердечко» получено в наследство. Спустя несколько месяцев этот медальон напомнил о себе при странных обстоятельствах. Он всплыл из глубин Лизиной памяти. Но это случилось гораздо позже.

В тот осенний вечер Лиза только порадовалась тому, что подняла с дивана свою задницу и навестила больную подругу. Этот благородный жест мог чудесным образом повлиять на Лизину судьбу. Когда Леонтьева прощалась с хозяйкой, то поняла. Макарова поможет с протекцией. Ее явно тронуло Лизино участие. Как только Зинка восстановит форму, сразу сунется к начальству со своей протеже. А уж за Лизу не придется краснеть потом. Собранна. Трудолюбива. Недурна собой.

По пути домой Лиза развивала эту скромную характеристику. Как это ни странно, она отыскивала в своей натуре все новые положительные черты, которые пригодятся на работе в приличной фирме. Леонтьеву не смущало, что Зинка уклонилась от разговора о карьере. Это понятно. Когда ты болен, твои интересы упираются в упаковку лекарств и стакан горячего молока. Тут уж не до карьеры. Но когда человек здоров и весел, тут уж его тянет на трудовые подвиги. Ведь они вознаграждаются тоненькими пачками «зелени». Признаться, давно Лиза не ощущала этой неповторимой на ощупь бумаги, похожей на веленевую. Кончиками своих пальцев она чувствовала бархатистое покрытие доллара.

И никто не смог бы упрекнуть Лизу в алчности. Только деньги дают свободу и комфорт.

Но через несколько дней после их встречи Леонтьеву ожидало разочарование. Макарова забыла о ней. Это было странно. Ведь Лиза еще раз звонила ей, справлялась о здоровье. Она рассчитывала, что Зинка проявит ответное благородство. Но та молчала.

Прошло недели две, и Лиза все поняла. Свинское отношение к ней Зинки объяснялось весьма просто. Это был знак социального расслоения. Леонтьева со своим убогим пакетом молока показалась Макаровой нищей. А теперь все в России хотели дружить только с богатыми и деловитыми. По мнению Зинки, Лиза должна была явиться к ней с бутылью бордо и коробочкой красной икры. Но Лиза считала гроши. А Макарова зажралась и быстренько забыла о насущных заботах людей, которые балансируют на грани бедности.

«Ну и черт с ней!» Гордая Лиза больше ни разу не позвонила этой свинье. Пусть общается со своими средними менеджерами! А Лиза найдет себе более подходящую компанию.

За зиму Леонтьева сменила несколько мест. Официантки в баре. Курьера в турфирме. С неделю даже постояла на гардеробе в театре. Но некоторые дубленки весили не меньше упитанного теленка, и Лизе пришлось уйти. Иногда в душу закрадывалась мысль о несправедливости жизни. Но в целом Лиза не унывала. Сквозь зимнюю пургу она все-таки умела разглядеть далекие миражи. Это были райские острова. Теплые моря. Вершины гор. Не беда, что пока только другие греют пузо на тех островах. Купают свои тучные телеса в тех морях. И дуют пиво на горнолыжных курортах, в барах возле тех самых вершин. Пройдет зима. Свежие весенние ветры унесут зимнюю депрессию. И на Лизину бедную голову хлынут наконец потоки щедрого солнца.

В ожидании удачи прошли февраль и март.

А в апреле Лиза с бабушкой первый раз съездили на дачу, в Зараево. Осмотрелись, вдохнули весеннего воздуха и повеселели. Наталья Сергеевна была оптимисткой. «Хорошо, что во мне сработали ее гены», – с благодарностью к небесам решила Лиза. В Зараево она несколько раз проходила мимо безмолвных дач Макаровой и ее подруги Леси Рюминой. И всегда во время таких прогулок думала о социальном неравенстве. А еще о фанаберии некоторых и хамстве.