Таня Свон - Театр кошмаров

– Все тот же красавчик?

– Скорее, чудик.

«Ведь только чудик добровольно согласится посвятить жизнь работе с мертвыми», – закончила она мысленно, а взгляд, выдавая желание поскорее сбежать из морга, скользнул к двери.

Из-за нее в крохотный кабинет сквозь мельчайшие щели просачивался тошнотворный запах. Смерть пахла так, будто в блендере смешали что-то сладкое, рыбу и кошачий корм. Мерзость, которая уже въелась в кожу, ткань и память. И если одежду можно постирать, а самому провести в душе не один час, оттирая с тела запах, то изнутри его ничем не вытравишь.

Но уходить еще рано.

– У меня к тебе есть просьба, Ааррон.

Молодой патологоанатом сложил пальцы под подбородком. В такой позе вкупе с белым медицинским халатом он походил на безумного злодея.

– Ты называешь меня чудиком, а затем просишь… О чем?

– Передавать мне сведения обо всех, кто умрет так, как… они, – Ронда кивнула на кипу листочков, которую сжимала в руке, и помрачнела.

Если Ааррон откажет, она поймет. Старая дружба не обязывает парня выдавать рабочую информацию.

– Почему для тебя это так важно? – Его взгляд впился в бледное, без единой родинки или веснушки лицо. – Полиция отказалась вести дело. Улик нет, как и следов преступления. Внезапная смерть – проблема медиков, Ронда.

Горечь заполнила рот вместо слюны. Ну вот. И Ааррон туда же.

– Не хочешь помогать…

– Я не хочу позволить тебе шагнуть в болото, – поправил Ааррон с укоризной. – Это «дело» сожрет твои нервы и время. Нет ни единой точки, в которой хотя бы с натяжкой можно было бы свести нити.

– Вообще-то есть, – выпалила Ронда и тяжело сглотнула. Она почти физически ощутила, как от напряжения в комнате загустел воздух. – Я опросила близких погибших…

Ааррон устало провел по щетинистому подбородку рукой, на которой явственно выступали вены. Всего лишь жест, но в нем отчетливо звучал укор: «Тебе не разрешали их опрашивать. Ты пошла сама. Хочешь проблем?»

Но вслух Ааррон произнес другое:

– И что ты узнала?

– В курсе про луна-парк «Жерло» на окраине Фирбси? – вопросом на вопрос ответила Ронда.

Ааррон подозрительно сощурился и кивнул:

– При чем тут парк?

– Пока не знаю, но каждый из «беспричинно» погибших был там примерно за месяц до кончины. И что-то мне подсказывает – это не совпадение.

То, что она проспала киноночь, Этель поняла сразу же, едва открыла глаза. Простынь была усыпана карамельным попкорном, который хрустел при малейшем движении и колол открытую кожу бедер и рук. На однотонной белой стене виднелся бледный в свете солнечных лучей прямоугольник – застывший кадр титров, транслируемый проектором.

Этель потянулась, чтобы отключить аппаратуру, которая стояла в изголовье кровати. Палец ужалило от того, как нагрелся металл прибора. Девушка дернулась от неожиданности, а тишину разорвал глухой стук – на пол упала оранжевая пластмассовая тарелка, в которой раньше был попкорн. По крайней мере, Этель думала, что тарелка упала на пол…

– Прямо в лоб! Вот это меткость! – прохрипел откуда-то снизу сонный голос. – И тебе доброе утро, Этель!

Она чуть подалась вперед, чтобы увидеть смуглое, помятое после внезапного пробуждения лицо друга, проспавшего на полу всю ночь. Глядя на парня, Этель виновато улыбнулась. Ее глаза – один ярко-зеленый, а другой белесый – мило сощурились. При этом грубая сеточка шрамов, вуалью покрывавшая левую часть лица, словно еще глубже въелась в оливковую кожу.

– Уже почти обед, Каспер, – сиплым спросонья голосом оповестила Этель и кивнула на маленькие часы. Они ютились на полочке по соседству с золотыми кубками, обвешанными медалями.

Каспер недовольно застонал и перекатился под кровать, прячась от солнечных лучей, что играли на его лице и путались в коротких каштановых волосах. Этель успела поймать друга за ворот футболки и потянула:

– Вставай, Каспер! Я без тебя на кухню не спущусь!

– Это еще почему? – Парень лениво разлепил один глаз, чтобы с удивлением снизу вверх посмотреть на Этель.

– Я не собираюсь играть шоу перед твоими родителями одна.

Каспер увернулся от Этель и все же перекатился под кровать, спрятавшись в ее тени и от солнца, и от приставучей подруги. Она всплеснула руками и спрыгнула на пол, чтобы продолжить сверлить укоризненным взглядом темноволосый затылок.

– Каспер! – рассерженно позвала она. – Наше представление затянулось. На прошлых выходных твоя мама всерьез спрашивала, когда мы с тобой планируем съезжаться!