Игорь Бер - Тихое озеро

Ричард предпочел звуковому ответу кивок головы.

– Вот и прекрасно. И так, судя по твоему досье, ты был прекрасным полицейским. Ты был среди первых по успеваемости во всей полицейской академии, сдав все экзамены на «отлично». Год ты -детектив-следователь, а спустя еще год становишься детективом-оперативником. И это в двадцать три года. В двадцать пять сдаешь экзамен и получаешь звание сержанта. Ты становишься руководителем операции, где фигурируют преступные группировки, продажа и изготовление наркотических веществ. К тридцати двум тебе пророчили звание лейтенанта, но годом ранее ты подаешь в отставку.

– Беру свои слова обратно, кое-какие сведения обо мне и о проделанной мной работе вам известны, – произнес Ричард, понимая, что Джон еще не все рассказал о его прошлом.

– Последнее твое дело…твой бывший начальник считает, что именно после него произошел переломный момент. Я склоняюсь к тому же мнению. – Джон помолчал, предлагая продолжить разговор Ричарду, но тот предпочел промолчать. – В том деле под твоим руководством находилось семь человек, четверо из которых были твоими постоянными протеже.

– Лэнс Норрингтон, Джек Ламберт, Роб Ванн,…Даниэль Пиллар.

– Да, Лэнс Норрингтон, как мне известно, тот человек, с которым ты был знаком еще с полицейской академии. Друзья с юношеских лет.

– Мы были друзьями, – слишком резко произнес Уивер, убрав спину от кресла-качалки. Спустя год после произошедшего, он все еще не мог спокойно вспоминать о Лэнсе. Но, какие бы чувства его сейчас не одолевали, Джону ни к чему было знать о них. – Мы были друзьями больше десяти лет. Мы даже оба ухаживали за Амандой, но мне тогда повезло больше. Несмотря на это, мы оставались друзьями до того, как все произошло.

– Что произошло? – Джон не хотел задавать этого вопроса, но он сам вырвался – любопытство взяло верх.

– Из-за него погиб другой работник полиции. Даниэль.

– Каким образом? – спросил Джон, понимая, что своими вопросами нарушил свое же обещание, данное ранее.

– Это долгая история, мэр Олдсбург, – сказал в ответ Ричард, сам не заметив, как перешел на официальный тон.

– Но ты его не сдал.

– У меня не было, так и нет до сих пор никаких улик против Лэнса.

– Поэтому ты уехал и оставил работу?

– Скажем так – это была одна из причин для моего переезда.

Они замолчали, наблюдая за окружающей их природой. Сумерки сгущались. Ребекка и Аманда, увидев их на веранде, решили им не мешать и только включили свет на улице. День был прохладным, так что летающих насекомых, жадных до крови, можно было не опасаться.

Олдсбург тяжело выдохнул и начал расстегивать пуговицы на своем джемпере. Ричарда это немного удивило, так как ему самому было немного прохладно, но не хотел этого показывать. Но и не стал повторять за Джоном и расстегивать молнию на своей куртке.

– Я много знал людей, которые приезжали из разных мест в наш округ и, прожив много лет среди нас, оставались чужаками. – Джон поддался вперед и, выглянув из-под навеса, начал искать в небе первую звезду. – Многие из них уже уехали. Когда они собирали свои вещи и уезжали на своих машинах, снабженных прицепом, все жители Сиэль забывали о них на второй же день. Многих я сам уже не помню. – Мэр оставил звезды и вернулся под навес. – Но есть приезжие, их немного, но они есть, которые сразу становились своими для всех. Таких людей я научился вычислять. И я вижу, что семья Уиверов одна из таких.

Так оно и произошло.

Теперь, прожив здесь девять лет, Ричарду казалось, что Нью-Йорка в его жизни и вовсе не было. Если бы не неожиданный приезд Лэнса Норрингтона, все было бы намного проще и прекраснее. Теперь он не мог понять, как он столько лет был слеп и верил, что между ними могла быть дружба?

Их дочери не пошли по стопам отцов и сразу решили для себя, что ни единое прошлое, ни равенство в возрасте, ни учеба в одном классе не может их сделать ни подругами, ни даже приятельницами.

Ричард поднялся по деревянным ступенькам и остановился перед дверью дома Олдсбургов. Он постучал и ему почти сразу же открыли.

Джон еще больше поседел за эти годы и прибавил в весе, но он по-прежнему носил свои пушистые усы, делающие его похожим на банкира начала двадцатого столетия и также широко и открыто улыбался при каждой их встрече.

– Ричард! – голосом бывалого проповедника возвестил Джон, словно приход шерифа был для него хоть и приятным, но неожиданным.

– Здравствуй, Джон. – Называть мэра по имени давно уже перестало ему казаться чем-то неловким. Они были просто друзьями, а не подчиненным и начальником.