Виктория Павлова - Пристанище для уходящих. Книга 1. Облик неизбежности

– У вас есть оружие?

Я помотала головой и чуть не зарыдала, вспомнив свой арбалет и ремингтон Келли. Их забрали чужаки.

– Мы проверим. – Один из полицейских держал меня на мушке. Он кивнул напарнику, и тот двинулся ко мне. Я оторопело наблюдала за его приближением.

– Да она же и правда ребенок! – воскликнула женщина. – Откуда у нее оружие?

Меня собираются обыскать? Я отпрыгнула, боясь, что чужие эмоции снова вышибут из меня дух. С Келли такого никогда не было. Только последний раз в машине. Я моргнула, сбрасывая тяжелые воспоминания.

– Мисс, пожалуйста, не двигайтесь и держите руки на виду, – нервно скомандовал полицейский с оружием. Второй застыл, опасливо поглядывая на меня. Глаза, наконец, привыкли к полутьме, и я разглядела на его груди табличку: офицер Стивенсон. Складывалось впечатление, что полицейские чего-то боятся. Неужели в Портленде дети ходят с оружием, и взрослые опасаются, как бы они кого не пристрелили? Или сами готовы пристрелить ребенка? Что за безумный мир?

Я прикидывала, успею ли прошмыгнуть до калитки или они выстрелят в спину? Судя по всему, полицейский напротив готовился пустить оружие в ход. Он снова кивнул напарнику, и тот решительно шагнул ко мне. Я зажмурилась и перестала дышать, когда руки офицера Стивенсона похлопали по спине и животу, а потом спустились к лодыжкам. Все оказалось не так плохо: прикосновения были мимолетными, и он держал себя в руках. Пока не дотронулся до задних карманов джинсов.

– Посмотрим, что тут у нас.

Волна азарта от его прикосновения прошла по спине, и я поймала руку офицера, когда тот вытащил нож Келли.

Я попыталась отнять нож, но полицейский легко стряхнул мою руку.

– До выяснения побудет у нас. – Он продемонстрировал вещицу напарнику и убрал в свой задний карман. Во мне опять поднимались злость и негодование. Я ведь не сделала ничего плохого, а со мной обращаются, будто с преступником!

Офицер Стивенсон достал наручники и, заведя мне руки за спину, защелкнул на запястьях. Они звякнули, охватывая руки холодом. От унижения запылали щеки и застучало в висках.

– Мисс, вы осознаете, что проникли на чужую территорию? – полицейские расслабились. – Что вы здесь делаете?

Я думала лишь о побеге, осматривала двор и искала пути отступления. Как только они хотя бы на пару секунд отвлекутся, рвану к калитке. Но как быть с наручниками? Я смогу бежать? К тому же они забрали нож.

– Она ищет какого-то Ника, – недовольно пробурчал Руфус. Полицейские снова напряглись.

– Ника? – переспросил у Руфуса офицер Стивенсон: – Что за Ник? Может, это прежний владелец дома?

– Мне почем знать? – Руфус всем своим видом выражал нетерпение, его жена лишь печально покачала головой. – Мы купили дом через агентство три года назад.

– Как тебя зовут? – спросил тот полицейский, который целился в меня две минуты назад. Я молчала. Мое имя – не его дело. – Сколько тебе лет?

Пристальное внимание нервировало. Цепочка не поддавалась и не рвалась, а люди вокруг ждали ответа. Я только плотнее сжала губы. Понятия не имею, что будет, когда они пробьют мое имя по базам. Всю жизнь я чувствовала себя призраком среди людей, избегая их и прячась в лесу да в кемпингах, где никому нет дела до какого-то подростка. Вдруг окажется, что официально я мертва?

– Ладно, заберем ее в участок, – вздохнул офицер Стивенсон. – Выясним, кто такая.

Он жестом пригласил на выход. Наконец-то! Я бросилась к калитке. Второй полицейский подскочил и схватил за руку.

– Тише, тише, не так быстро, – я почувствовала его горячее дыхание с запахом чеснока. Попытка выдернуть руку ничего не дала, хватка стала сильнее, и меня потащили к выходу.

– Да она же просто ребенок! – возмущенно повторила вслед хозяйка дома. И добавила уже тише: – Пожалуйста, будьте осторожнее.

Ребенок? Сейчас я ощущала себя взрослым усталым мужчиной, полным раздражения. Хозяева дома сами полицию вызвали, нечего теперь возмущаться.

– Мэм, мы делаем свою работу. – Офицер Стивенсон отправился за нами.

Руфус ворчал про истоптанный газон, а я пыталась сбросить чужие эмоции и делала вид, что послушна, как овечка. Пока не дергалась, полицейский был сдержан и невозмутим.

Вот и калитка. Как только мы шагнем на улицу, сбегу. С наручниками разберусь потом.

На пустынной улице стояла только полицейская машина, беззвучно мигая лампочками сирены. Полицейский потянул за собой, не замечая, что я застыла посреди тротуара.

Второго шанса не будет.