Елена Тихонова - Фобия

Она поднялась по ступеням и заперла за собой дверь, затем заглянула за дверь напротив. Это был туалет, который она искала. Еще одна дверь была приоткрыта и вела, куда-то в темноту. Вика чуть приоткрыла ее и тут же заперла. Судя по запаху масла и выхлопных газов, та вела в гараж. Прямо по коридору остекленная дверь открывала вид на другую сторону сада. Легкие занавески закрывали боковые стекла. Мочевой пузырь снова напомнил о себе и она ринулась назад. Туалет был в стадии «пока и так сойдет» – голые стены и потолок с лампочкой на проводе, но Вика порадовалась, что в ногах был маленький коврик, а сам унитаз исправно работал. Аня с семьей жили в доме около пяти лет, но ремонт все продолжался, будто жил своей жизнью, заканчиваясь в одной комнате и плавно переползая в другую.

– Леша сильно занят в последнее время, у нас полный дурдом. Я не могу сама все делать, а чтобы нанять рабочих, нужно, чтобы он хотя бы иногда оставался дома, не мне же следить за ними, – оправдывалась Аня, когда Вика в первый раз приехала к ней в гости, тогда ее жизнь еще была похожа на нормальную. – Да и не терплю я чужих в доме, поэтому все делает сам Леша. Боюсь, если тут появится толпа рабочих, я сбегу в деревню к бабуле.

Аня засмеялась. Ни в какую деревню она бы не уехала, и это знала не только Вика, но и сам Алексей. Будь он более суровым, заставил бы ее остаться дома и в этот раз, но Леша редко отказывал жене. Вика порой даже завидовала. Потратив несколько лет своей жизни на свидания, она разочаровалась полностью и поставила жирный красный крест на семье. Теперь ее волновала лишь ее карьера, а всю заботу и любовь она перенесла на Скотча. Но и карьера долго не продлилась, оборвалась в один момент, едва не вместе с ее жизнью. Вика засела дома, теперь ее мир ограничивался четырьмя стенами, котом и ноутбуком, в котором она работала, чаще всего по ночам, когда на улицах становилось более-менее тихо.

И вот эта поездка. С одной стороны, новые впечатления и другие четыре стены. С другой – стресс мог усугубить ее болезнь, которая и без того прогрессировала.

Вика решила после завтрака первым делом созвониться со своим врачом, чтобы просто поговорить с ней.

Скотч протиснулся в дверь туалета, недвусмысленно заорал и упал ей в ноги.

– Идем завтракать, ты, смотрю, похудел за ночь.

Она схватила под лапы кота и прижала к груди. Задержавшись на пороге, чтобы найти в чемодане что-нибудь из одежды, Вика надела синее кимоно, то, что лежало сверху. Зачем она брала вообще что-то кроме него, Вика спрашивала себя пока шла в сторону кухни. Дома она и вовсе ограничивалась нижним бельем и длинной рубашкой или футболкой. Шторы она плотно закрывала, а выходить на улицу не планировала в ближайшее время, как и не ждала гостей. Когда она собирала чемоданы, пожалела, что не поинтересовалась у Ани насчет внутренних камер, поэтому прихватила немного больше одежды, чем стоило. Вполне хватило бы кимоно да пижамы. Все последующие вещи полетели в чемодан с чисто русским «вдруг пригодится».

Кухня Ани была размером с ее однокомнатную квартиру-студию в городе. Из нее дверь вела в еще большую столовую. Завтракать одной в большой столовой? Вика поежилась. Она на секунду заглянула в столовую, заметила отблеск огромной люстры у потолка и плотно заперла дверь между кухней и столовой. Проще представить, что ее нет, чем вглядываться каждый раз в темноту, угадывая там очертания стола и стульев, дальних окон, предусмотрительно закрытых шторами. Ей вполне хватит небольшого круглого столика апельсинового цвета и трех стульев с такого же цвета мягкой обивкой. Рядом – плита, раковина и холодильник. В углу стояла посудомоечная машина, сверху – чайник и небольшая микроволновая печь. Вика удовлетворенно кивнула. Она была уверена, что посудомойкой она будет сама, поскольку пользоваться машинкой не умела, но все остальное было очень кстати, как и тостер, засунутый между раковиной и сушилкой.

Кот уплетал сухой корм, урча, как обычно. Он будто был у себя дома, и его ничто не беспокоило, это было удивительно и замечательно одновременно. После двух переездов, кот стал спокойнее относиться к незнакомым запахам, к тому же, хозяйка оставалась рядом.

Вика залезла в холодильник и достала первое, что приглянулось. Весь прошлый день она была занята проверкой вещей, которые уложила в чемоданы в третий или четвертый раз, она не помнила, и, кажется, забыла о еде. На одной из полок холодильника она заметила несколько бутылок вина, красного, как она любила. Значит, об этом Анька писала в той записке, что оставила ей. Сюрприз от Леши. Поборов желание откупорить одну, Вика закрыла дверцы и занялась завтраком. Пока мастерила гигантских размеров бутерброд, она размышляла, стоит ли позвонить своему врачу или оставить разговор с ней на другой день. Та дала ей номер еще четыре года назад, когда Вика попала в больницу. С тех пор на ее номер она отвечала сразу, пусть и не всегда с удовольствием. Порой Вике казалось, что она единственный такой пациент Натальи Станиславовны, у которого проблемы были не из числа придуманных. Когда их сеансы проходили три раза в неделю, еще до больницы, та часто повторяла, что вся проблема лишь в ее голове.