Элизабет Дэй - Сорока

– Не нужно этого делать, – произнес Джейк. – Позволь мне. – Он взял тарелки и погладил ее.

Он не любил прикосновения. Джейку не нравилось держаться за руки на улице, и даже целоваться дома, пока этого никто не видит, для него было слишком сильным проявлением чувств. Тем не менее, глядя на то, как он складывает тарелки в посудомоечную машину, она подумала, что предпочтет именно такую любовь, нежели любые прикосновения.

Джейк поставил чайник. Мариса с удовольствием наблюдала за его движениями: сильные широкие плечи, твердость мускулистых бедер. Разум следовал за ним, а воображение рисовало любовные сцены: ноги сцепились за его спиной и он вошел в нее, прикусив мочку уха, внутри себя она почувствовала его концентрированную силу. Ни с одним мужчиной она никогда не чувствовала такой физической связи. Но теперь поняла, что все прошлые любовники были слишком неуверенны в своих силах. Представила голову Джейка между своими ногами, и как его язык скользит по клитору, заставляя ее взмокнуть. Потом он перевернул бы ее на живот и мощно вошел.

– О чем думаешь? – спросил он, стоя за кухонным столом.

– А? – Мариса взглянула на него. – Прости, я витаю в своих мыслях…

– Да? – Джейк игриво приподнял бровь, и она поняла, что он думает о том же.

– Ага, думала о своем, – усмехнулась она.

– Пойдем тогда. Пора спать.

Утром Джейк встал очень рано, чтобы успеть на работу. Она крепко спала, поэтому не слышала, как он ушел. Мариса спустилась вниз и закинула капсулу в кофеварку, которая забулькала и выдала эспрессо. Сквозь раздвижные двери просачивался свет, а на лужайке перед домом важно расхаживали две сороки и нервно поклевывали траву, словно знали о том, что за ними наблюдают. Она вспомнила о первом посещении дома и незваной гостье.

«Первая – удача, вторая – неудача», – всплыла в уме детская считалка. Мариса убедила саму себя, что это знак. Возможно, она уже беременна и внутри нее восходит семя новой жизни. После побега матери Мариса думала, что никогда не захочет детей. Оставшись с отцом, она чувствовала себя одинокой, сбитой с толку всеми домашними обязанностями. Внутри нее всегда таилась обида на Анну, из-за которой, по ее мнению, все и случилось. Все было хорошо до того момента, пока не появился этот младенец.

Однажды Мариса попыталась поговорить об этом с отцом, но хотя тот был добрый и по-своему любил ее, крушение брака подкосило его, и теперь он просто потерянно слонялся по их старому скрипучему дому.

– Папа, – сказала она как-то вечером, когда он зашел к дочери, чтобы поцеловать на ночь. На нем были грязный халат с цветной веревкой вместо пояса и красные вязаные носки, которые мать каждое Рождество использовала для украшения кровати Марисы.

– Да, доченька?

– Мама ушла из-за Анны?

Отец выглядел ошеломленным, его слезящиеся глаза расширились.

– Какой странный вопрос, – произнес он и присел на самый край ее кровати. – Она всего лишь ребенок. Анна не могла заставить маму что-то сделать. – А потом тихим подавленным голосом добавил: – Никто не мог.

На самом деле Мариса хотела получить ответ на другой вопрос, но боялась произнести его вслух. Она кивнула головой, как это делают все взрослые.

– Я понимаю, папа, – ответила Мариса, хотя вообще ничего не понимала.

Он встал и направился к двери. Как только отец оказался возле дверного проема, Мариса испытала прилив храбрости.

– Но папа, – произнесла она.

Отец остановился, положив руку на дверную ручку.

– Ты… ты… скучаешь по ним?

Она почувствовала комок в горле.

– Да, – ответил отец, но не обернулся. – А ты?

– Я тоже.

Она ждала, что отец вернется и утешит ее, но вместо этого он лишь хмыкнул. Несколько мгновений спустя Мариса услышала, что он чистит зубы и набирает ванну. Вскоре после этого в коридоре погас свет.

Мариса долго не могла заснуть, на лице появились две липкие дорожки слез, и тогда она дала себе обещание никогда не говорить об этом снова. Делала вид, будто все хорошо, старалась расти сильной и независимой, чтобы никто другой никогда не смог причинить ей боль.

Итак, Мариса никогда не хотела быть матерью. Но потом, в какой-то момент, примерно в двадцать пять лет, без каких-либо явных причин, она переменилась и поняла, что рождение ребенка позволит ей отпустить прошлое и сделает жизнь лучше. Это стало ее идеей фикс.

Поэтому она подписалась на каждое дейтинговое приложение, сайт или форум. Мыслила стратегически, решив рассматривать лишь тех кандидатов, которые открыто заявляют о своем серьезном отношении к детям. До Джейка, правда, были сплошные разочарования.