Элиана Арнтгольц - Тёмные времена души. Карта смерти

– Доченька, поела бы что. Смотри, как исхудала, лица на тебе нет. Может, нездоровится тебе? Может, случилось что? – спрашивала маменька.

– Нет, матушка, всё хорошо. Спалось мне сегодня мало да неспокойно.

Так и отвечала она на вопросы родителей, что всё хорошо, притомилась, устала, не спалось. Да и подружек своих она совсем позабыла. Вот позовут её в лес по грибы да по ягоды или на пруд, а она и отказывает, мол занята делами важными. А как заслышит голос, что зовёт её в лес пойти или ещё куда в уединённое место, сразу глаза загораются, а голос всё шепчет и шепчет ласковые и нежные слова про любовь и страсть, похоть неземную. Побежит она в указанное место в полночь, раздевается догола и предаётся блуду и разврату с тварью этой нечеловеческой, а он ей всё шепчет и шепчет на ушко, в шею целует и гадости всякие с ней сотворяет. Она и рада, совсем ум потеряла, как мотылёк на свет летит, не боится обжечься. После каждой подобной встречи силы её всё угасали, будто зверь этот жизнь из неё вытягивал.

Как-то парень деревенский увидал её посреди ночи торопящейся на кладбище одной, углядел он в этом что-то неладное. Решил за ней проследить, куда это Алёна ходит да и что она там делает. Затаился так, чтобы было всё слышно, но не видно его, чтоб не обнаружить себя. Никак он не ожидал стать свидетелем такого. Девица разделась догола и с чудищем волосатым стала совокупляться прям на могиле, возле самого креста. В игрища любовные с ним играть, молитвы страшные произносить, похабень всякую делать. Перепугался парень от всего увиденного, то ли пошевелился, то ли вскрикнул от неожиданности. Выдал он себя. Тут чудище нечеловеческое как скаканёт в траву, где притаился парень. Рёв, хруст, а затем тишина. Кровь брызнула во все стороны, залила голое тело девицы. Стоит она вся в кровище и видит бездыханное тело паренька. А ведь он ходил за ней, в любви ей признавался, сватался. Да не люб он был ей, отказала она ему.

На следующий день обнаружили тело убитого паренька. Оказалось, сердце у него было вырвано, кровь выпита и тело порвано когтями, сильно обезображено. Что тут началось. Начали собирать отряды добровольцев, крепких мужиков с оружием, топорами, вилами, у кого чего было, охранять деревни от будущих нападений. Поймать эту тварь и убить. Отомстить за убитого паренька. Его похоронили в закрытом гробу. На похоронах собрались всей деревней, рыдали все взахлёб. Только Алёна одна стояла в сторонке, не проронив ни слезинки. Она была отстранена, холодна, как никогда.

После всего случившегося потемну народ на улицу не высовывался. Детей и женщин не выпускали из дому, а мужики выходили на охоту за этой тварью, что скотину тащит по ночам и паренька задрала насмерть. А Алёне, как назло, не сидится в избе. Только она на улицу, а отец тут как тут и домой вертает её. Голос по ночам зовёт её, манит выйти в лес, на кладбище… Сладкие речи ей, нежные слова шепчет. Невмоготу ей уже стало, три дня не может из дома сбежать затемно. Три дня глаз сомкнуть не может. Как только увидела, что отец вернулся в дом и уснул, бегом понеслась в лес. На небе ни облачка, ярко светят звёзды, полная луна освещает дорогу. Заслышав чьи-то голоса, она спряталась подальше от дороги в кусты. Обождав, пока вооружённые мужики скрылись из вида и голоса их совсем стихли, она продолжила свой путь. Придя в лес на перекрёсток, она стала звать Господина: «Как луна уходит в тень, так и мне было не лень прибежать сюда, к тебе, зову тебя, Господин, приди ко мне! Ты мне очень нуженный, приходи мой суженый!»

Послышался цокот копыт, резко похолодало. Появился он и молвит: «Я к тебе явился, из ада торопился, где мой кровный ужин? Ты мне плохо служишь!»

Он ударил её по лицу и исчез. Она и сама не помнит, как добралась до дома. Чувство собственной никчёмности, ненужности давило её и душило. Будто бы она очнулась от гипноза, скинула розовые очки. Та реальность, в которой она была сейчас, была просто отвратительна, то, что с ней произошло за последние полгода, было жутко и ужасно. Это была не она. «Околдовали, всё сделанное моими руками – это не я, не я, не я!» Ком в горле, слёзы, текущие ручьями по щекам. Мысли дурные привели её в баню, что рядом с домом, ту самую баню, в которой она так неудачно погадала на суженого. «Здесь всё это началось, здесь это пусть и закончится. Сил нет больше так жить», – сказала она. В голосе слышалась фатальность всего происходящего. Она отыскала кусочек карандаша, который был ею же спрятан в бане, и листок бумаги, там был записан вызов суженого. Села и на чистой стороне листа написала: