Настасья Лис - Бриллиантовый браслетик

– Да, я всегда рада принять Вас. Можно и без предупреждения.

– Вот за это спасибо! – смеясь, добавил Вячеслав, оголяя белоснежные зубы. Валентина Петровна на пару секунд остановила свой взгляд на молодом человеке. Сейчас он казался ей настоящим красавцем, просто человеком без единого изъяна. Его черные глаза отражали огонек горевшей люстры, светлая рубашка, с розоватым оттенком, подчеркивала смуглую кожу. Даже слегка растрепанные волосы «идеальным» ежиком торчали на голове. – Нам нужно что-нибудь решить с ключами, потому что мне завтра с утра на работу, – уже серьезно отметил Вячеслав.

– А к какому Вам часу надо ехать?

– Ну…, думаю, в половине девятого выйти в самый раз.

– О, так я уже тоже буду наготове, – вздохнув с облегчением, ответила дама.

– Так Вы не останетесь еще у нас? – удивленно спросил мужчина.

– Нет. У меня есть дела в Петербурге. Не думайте уж, что у такой бабули не может быть никаких интересов! – смеясь, попросила женщина.

– Да я даже уверен, что Ваше время расписано по минутам! – поддержал ее Вячеслав. Милая беседа и вкусная еда, как известно, всегда объединяют. И сейчас этот мужчина, который раньше казался ей напыщенным самолюбцем, виделся милым парнем и идеальным мужем Вероники. Тревога почти отступила, а глаза потребовали приглушенного освещения. – Спасибо, Вячеслав. Все было очень вкусно. Давайте помогу убрать, – беспокоилась женщина, приподнимаясь из-за стола. – Нет уж, извините, но Вы у меня в гостях. Что я с двумя тарелками не справлюсь?

– Ну, ладно. Тогда я пойду, прилягу?

– Конечно. Если что нужно, – зовите. Спокойной ночи, – мило добавил Вячеслав. Валентина Петровна мягкими шагами направилась к ступенькам, шаркая теплыми и уютными тапочками, которые были ей явно велики. Она еще раз, с удовольствием, поднялась по лестнице, от которой веяло стариной, и с не меньшей радостью вошла в гостиную. Женщина аккуратно поставила тапочки рядом с кроватью и, подняв угол одеяла, вползла под него. Ей уже хватило на сегодня света, поэтому левая рука машинально потянулась к заветной кнопочке, которая гасила свет в ночнике. Квадратное окно слева доносило до нее лишь слабые уличные звуки, а ветки деревьев, отражаясь в фонарях, рисовали свои силуэты на стенах. Сначала Валентине Петровне вдруг вспомнился ее детский страх. В самую первую ночь, когда она оказалась в доме приемных родителей, долго не могла заснуть. Перепробовала все, что знала: считала «овечек», бормотала про себя какую-то колыбельную песенку. Но все без толку. А, потом обратила внимание на старое кресло, которое стояло в конце комнаты, прямо, напротив ее кровати. Лунный свет, падавший в окно, странным образом отражался на этом самом кресле, превращая его в фигуру женщины. Она сидела неподвижно, сложив ногу на ногу, подперев рукой подбородок и глядя куда-то, в противоположную сторону. Юная Валя тогда панически боялась, что женщина повернет к ней свою голову, встанет и подойдет к ее постели. Единственным способом задушить страх был сон, и Валя приложила все усилия к тому, чтобы заснуть поскорее. На утро все выглядело иначе: никакой женщины не было, а на ее месте «возникло» старое кресло, с полуобшарпанными подлокотниками. Теперь Валентине Петровне казалось, что в комнате находился мужчина. Он неподвижно стоял напротив кровати, в приоткрытой дверце шкафа, отведенного под одежду. Его фигура смотрелась несколько непропорциональной: широкие плечи и длинные, худощавые ноги. Лицо было скрыто в темноте, а волосы шевелились в такт дереву за окном. Сейчас, как и тогда, она боялась не только шелохнуться, но и вздохнуть как-то громко. «Нужно срочно заснуть», – пронеслось в ее мыслях, и глаза тяжело закрылись. Валентина Петровна постаралась избавиться от глупого страха, переносясь опять в свою зеленую волшебную страну. Она видела сейчас высоченные деревья с сочными листьями, травяные луга с идеально выстриженной травой. Грейпфрутовое солнышко, с персиковыми лучиками, приятно грело и отражалось в голубовато-бирюзовой, почти ровной, глади реки. Вокруг было очень много детей, которые весело смеялись и по-доброму смотрели друг на друга. Все они были одеты в яркие платьица или комбинезоны. Пухленькие пальчики старательно прихлопывали липкий песок, превращая его в фигурки животных. Белокурые девочки дружно водили хоровод и смеялись над рыжими мальчишками, которые заигрывали с ними.

А когда солнышко набирало апельсиново-розовый оттенок, уходя в мягкие облака, появлялись родители всех ребятишек. Они дружно шли парами, держась за руки. Их лица украшали счастливые улыбки. И внешне все они были похожи: женщины обладали роскошными белокурыми локонами, бирюзовыми глазами и свежим румянцем; а мужчины – темно-русыми волосами, смугловатой кожей и черными, как уголь, глазами. Ночь вступила в свои права и накрыла одеялом всех, кто коснулся подушки. Прохладное солнышко, подернутое пеленой, заглядывало прямо в лицо. Теплые лучи навязчиво щекотали ресницы. Мозг бастовал и не хотел просыпаться. Но тревожные мысли о предстоящей дороге домой и неизвестности по поводу нахождения Вероники подействовали, как лучшее бодрящее средство. Валентина Петровна открыла глаза и первым делом посмотрела на дверцу шкафа, за которой ночью ей мерещилась странная фигура. С приходом утра все темные силы ушли. Игривое солнышко, словно намекая на раннюю весну, подсматривало в окно, бросая лепестки света на персиковое одеяло. Ноги мигом нашли уютные тапочки, и организм направился в ванную. Струя холодной воды заставила проснуться и с улыбкой встретить новый день. Часы пропикали половину восьмого утра, и женщина догадалась, что Вячеслав, скорее всего, уже встал. Через пять минут она, переодетая, спускалась по обожаемым ступенькам, стараясь расслышать звуки, издаваемые хозяином, собиравшимся на работу. Мужественная фигура молодого человека промелькнула на кухне. Валентина Петровна, чуть робея, направилась туда же.