Татьяна Алая - Собственность Макса

– Мамочки! – только и выдохнула девушка в ужасе и шоке, понимая, что это, скорее всего, только начало ее пребывания здесь, и слезы сами покатались по мокрому лицу, перемешиваясь с водой.

Но ей дали приказание помыться. Поэтому девушка, немного отдышавшись, деревянными руками сняла белье и легла в ванну. Причем она вдруг поняла, что ей практически безразлично, войдет Макс в ванну сейчас или нет, увидит он ее голой или нет. На нее напали полная апатия и безразличие. Затем Кесси машинально начал мыться. Даже лежать в воде подольше, как она так любила, не хотелось. Девушка механически намылилась, уткнувшись в одну точку помылась, включая волосы, которые до этого свисали сосульками от грязи, вылезла из ванной, а уже одеваясь, нашла на одежде зубную щетку. С тем же безразличным видом она почистила зубы, затем взяла в руки ошейник, и вздрогнув, надела его на себя, застегнув так, чтобы тот хотя бы не так сильно натирал.

– Я готова, – громко произнесла она, чтобы ее услышали из ванной, но ответа не последовало. Тогда она просто встала по стойке смирно и стала ждать, удивляясь, как покорно себя ведет.

Но как только у нее только промелькнула мысль самой выйти и пойти в каморку самостоятельно, она тут же вспомнила ощущение нехватки кислорода в легких, как темнеет в глазах, и вздрогнув, осталась стоять на прежнем месте. Через непонятный промежуток времени, когда она уже подумала, что это никогда не случится, в дверь вошел Макс и удовлетворенно хмыкнул, оглядев ее с головы до ног.

– А в тебе есть разум, – довольным голосом произнес он. – Ну раз ты, наконец, проявила хоть немного благоразумия, то заслужила поощрение, – неожиданно добавил парень.

На этом он взял ее за руку, не так чтоб грубо, но и без нежности тоже, и повел в ту самую коморку, где она уже провела столько времени. А когда Кесси обреченно села на пол, он вышел и через пару минут неожиданно вернулся и поставил перед ней на пол тарелку с супом и вторую тарелку с куском пиццы.

– Держи, сегодня ты заслужила свою еду, – произнес холодно он.

На этом Макс тут же вышел и закрыл за собой дверь на ключ.

У Кесси тут же свело желудок от запаха настоящей еды.

С того случая в ванной в ней как будто что-то сломалось. Кесси постоянно стала боятся расстроить его. Это было на уровне подсознания. Макс же стал чаще заходить к ней в комнату, отдавал какие-то бессмысленные приказы, говорил, что делать, и она действительно как послушная собачка все выполняла. А когда он уже выходил, ругалась и злилась на себя, но стоило ей представить, как в легких заканчивается воздух, как все остальное становилось неважным. Девушка в тот момент, когда прощалась в ванной с жизнью, несмотря ни на что ощутила в себе огромное желание жить.

«Что же мне делать? Как быть дальше?» – мучилась Кесси, сидя днями и ночами на полу на своей подстилке.

Но время тянулось все так же тоскливо, одиноко и однообразно, а главное – бесконечно долго. Бессмысленно уставившись в одну точку, она сидела днями и не знала, что творится за пределами ее коморки. Ее прежняя жизнь, воспоминания о ней становились все более смазанными и воспринимались теперь девушкой как некая мечта и сказка. А может, как жизнь другого человека, фильм о ком-то.

Однажды в комнату вошел Макс, держа в руках книги.

– На, держи, может пригодиться, – сказал он и почти бросил ей на пол свою ношу.

Это оказались ее учебники, которые были в тот день в ее рюкзаке.

– Может не будешь такой тупой, – сказал он зло и тут же вышел.

Но не смотря на его слова и все тот же ненавистно-пренебрежительный тон, Кесси вдруг испытала благодарность. Искреннюю и восторженную. Ее саму так поразило это чувство, что она оторопело еще некоторое время продолжала сидеть на полу, не пытаясь сделать и движения в сторону книг. Но затем она все-таки добралась до них и стала читать. И это были самые счастливые минуты в ее жизни за последнее неопределенное время. Она проглатывала с упоением все то, что читала с таким наслаждением, как путник, шедший по пустыне и набредший на оазис, где ему дали напиться воды. После бесчисленных дней бесполезного блуждания, а, скорее, томления в безызвестности, по этой коморке, когда девушка не могла ни о чем думать, как о родителях и своей судьбе, Кесси смогла, наконец, отвлечься.

«Я никогда не думала, что это так замечательно и интересно!» – размышляла она невольно, хотя так всегда ненавидела все предметы в школе и не очень, прямо скажем, любила учиться. Насколько приятней было потусить с друзьями! Но сейчас…