Ена Март - Упущение. Психология убийства

– Наш малыш хочет обратно к мамочке?

– А, может, лучше встретишься с отцом, таким же предателем, как и ты?! Наверное, он сдох, потому что не мог больше выносить рожу шлюхи жены и ее детеныша. Получается, ты убил своего отца, мерзкий душок?!

– Получается, он убил своего отца, парни?!

– Своим омерзительным существованием убил…

Андрей проснулся, жадно пытаясь поймать хоть каплю воздуха, в глазах темнело. Голоса вокруг сплелись воедино, в гул, который совершенно невозможно было разобрать, да никто и не пытался. В какой-то момент инстинкт самосохранения как будто отключился, и угасающий разум настаивал плыть по течению, как говорится – расслабиться и получать удовольствие, будто конца уже не избежать, он уже предопределен. Время замерло. Очертания все еще сопровождал неприятный заполоняющий окружение гул, воздух наполнил легкие, так же неожиданно, как и пропал из них минутой ранее. Темнота застелила собой пространство. Тело обволакивало вязкое, липкое, но отчасти приятное тепло, боль отступила.

«Собаке, собачья смерть!» – единственное, что разобрал солдат, перед тем, как раствориться в такой долгожданной тишине. Не один из находящихся той ночью в стенах злосчастного здания даже на секунду не задумался о природе того заражающего пространство гнева, той ярости, с которой главный инициатор душил парня арамейским ремнем. Наоборот, толпа восторженно и с не меньшей злобой сыпала оскорбления, пытаясь внести свой вклад в коллективную работу. Возможно, ненависть, съедавшая их изнутри, просто искала выход, и ей были не важны как повод, так и последствия.

Очнулся Андрей уже в больнице… Из ощущений первыми на него набросилось неприятное и раздражающее покалывание по всему телу. Затылок отдавал тупой, пульсирующей болью, бинт красовался от уха до уха, сдавливая виски. Парень не сразу разглядел спящую на диване мать.

– Все закончилось, наконец, в безопасности! – подумал он.

Обсуждать с окружением пережитое в планы не входило, зато появилось крепкое желание выпить «за то, что все закончилось»! Сама фраза в голове очнувшегося звучала как прекрасный тост. Дело за малым – добраться до дома и забыть эту историю как страшный сон. Но что-то уже было не так, он был не тот, что раньше. Тьма, которая в ту ночь не смогла поглотить его разум, пыталась закончить дело, чтобы в дальнейшем разрастись подобно опухоли и захватить то, что считала своим по праву.

Брак – это лотерея, в которой мужчина ставит на кон свою свободу, а женщина – свое счастье.

Виржиния Де Рье

– Ну, давайте, несите же скорее рюмки, мама! Или вы совсем не заинтересованы в счастье молодых и даже каплю не выпьете за наше здоровье?! – как будто дразня и так взволнованную Клавдию, выкрикивал Андрей. Его глаза, блестели от счастья, а может, все это благодаря немереному количеству выпитого самогона, который бежал по венам, вытеснив львиную долю крови. Чистого, как слеза! В чем его клятвенно заверил сосед по лестничной площадке, хобби которого, как и основной заработок, по счастливой случайности слились воедино на дне бутылки.

Молодожен уже с трудом переплетал языком, прилагая немалые усилия, чтобы сыпать красноречиями и подбирать подходящий по случаю тост. В это же время родительницы судорожно, даже слегка нелепо, носились по комнатам, пытаясь успеть обслужить всех присутствующих на этом празднике жизни.

Каких только разновидностей цветов не было на их нарядах. Казалось, все дары полей и лугов буквально вцепились в юбку матери Лизы, чтобы вульгарно и совершенно безвкусно поглядывать оттуда на собравшихся за столом гостей. Клавдия Григорьевна тоже не отличалась сдержанностью и утонченностью – изрядно вспотев и размазав всю помаду о рюмки, она все же присела перевести дух. Женщина чувствовала себя ответственной за все, что происходило, ударить в грязь лицом считалось не позволительным, но вряд ли хоть кто-то был ей благодарен за проделанную работу. Скорее всего, ее даже никто об этом не просил, но утвержденная в обратном свекровь не могла ослабить контроль и дать окружению хоть на секунду усомниться в своей авторитарности. И пока гости под звон бокалов изобретали поздравления, Клавдия незаметно промакивала салфеткой пот со лба и мысленно хвалила себя за стойкость.

Во главе стола, кротко улыбаясь, сидела Лизонька. Копну светлых кудряшек на ее голове возглавлял несуразный, каких-то немыслимых размеров белый бант, который как-то странно на нее влиял. Иначе откуда взяться этой неприсущей девушке скромности?! Напряженные тонкие губы, увенчанные красной помадой, сочтенной дамами этого дома важной изюминкой образа, и маленькая, ползущая от верхней части рта прямиком к крючковатому носу родинка, обязанная либо объединить образ, либо отвлечь на себя внимание. Белое платье с пышными, похожими на фонари, оголяющими плечи рукавами, совершенно не гармонировали с уже заметно округлявшимся животиком.