Анна Князева - Анархия. Мастерство свободы и ущерб смертей

– пи зде ц, – сказал товарищу товарищ.

– А как же твоя мама? – вопросил другой.

– Ты борщ и сам мне сварищь, – по завершению все дальше убивать. Ведь русский женщин не умеет воскрешать.

По криви мертвецов колдунья шла. Пытался я спросить её хотя бы: «Как дела?» «Пиздец» – звезда являла мне убийство за неё. «Ну я не знал же, что я шлюху я смертельное тряпьё» – я сообщил со смехом это на Земле. Облом с «тем светом» и «пиздец» товарищу «тебе». «Пиздец» – кричал невропатолог. «Пиздец» – кричал посмертно стоматолог. «Пиздец» – кричал политик-богатей. «Пиздец» – кричал руководитель сутенёров и блядей. «Пиздец» – кричал обыденно во смерти людоед. Кричал актёр при вере живым в мёртвого: «Пиздец, ну что за блеф?» «Пиздец» – опять погибла при мученьях очень сильных бабушка одна. «Пиздец» – опять убили в слепоте старушку медики, играя, что она на голову больна.

– Мы вот всех и убиваем с живыми существами, – отчиталась мне звезда.

– Какая? – спросил я.

– Сета и у них считаюсь я Луна, – сообщила мне в печали безысходности она.

«Пиздец» – она взвывала с мёртвым на Земле. «Пиздец» – униженными умерших являло она мне. «Пиздец» – оно убило маньяка при мне и мной опять. «Пиздец» – взвывал с живой убийцей я, – «Ну не хочу я больше убивать». И шифры разные из слова этого составили попы: «п и зде ц», – что означало: «руки убыли уже мы». «Пиздец» – о мёртвом покупателе взывает продавец. «Пиздец» – являют люди общностный и местный всем конец. «Пиздец» – и снова старенькая женщина мертва за то, что местному борделю незнакомую ей молодую убить сексом не дала.

– А ты наивен в мягкости твоей, коль ты считал, что ты убился вместе с пассией твоей, – явила Сета мне этот печальный факт.

«Пиздец» – опять мучительно мертва в России дама совершенно не в попад. «Пиздец» – за отсебятину во слове женщину убили пожилую вновь, что обличением невоспитанности парню отравила кровь. «Пиздец» – опять убили старенькую бабушку за то, что им квартиру не дала сама собой. «Пиздец» – убили бабушку бульдозером, считая всё техническое плотски аж своей Судьбой.

– А зачем с женщинами? – спросил я Сету, – А зачем с мужчинами? Зачем им врать, что нету «того света»?

– А потому что свет – это уже звезда, – оно смеялось.

– Не веруй Сете, она сама больна, – смеялась утром над ночной звездою Сатана.

И дальше я родителя искал. Всем слухи о проклятье я заверещал. «Пиздец» – опять убита старая карга, что даже и не женщина по факту и была. «Пиздец» – смекнул это уже погибший от женоубийства, уверовав при том в спасение мазохиста.

– Все умерли опять, – я сообщил для Солнца.

– А смерть и не унять, – мне обратилось волоконце.

– Должна быть естественная смерть, – я продолжал об этом рассуждать, – от чего смерти? Мне пыл подобный что ли не унять? Умер опять.

«Пиздец» – я не смекнул бы, что опять мертва бабулька в вере, что есть Рай, желая отпивать последний чай. Продолжил я издевку с целью очищения, так как меня бесила их стабильность умерщвления. «Пиздец» – убита снова старая карга. «Пиздец» – опять старушка умерла. «Пиздец» – от боли взвизгнул шовинист, старухой притворяясь и до последнего при этом сексом размножаясь.

– Это жестоко, – сообщил я Сатане.

– Да, – согласие оно явило мне, – Но только ты так считаешь, а там излучения в них Боги оставили истребить всю и все популяции, и они просто даже форму не могут свою держать при их наивности в эмансипации.

«Пиздец» – опять в борделе шлюху Сатаной скосило, а всё презрение моё вторую умертвило. «Пиздец» – убил армянку я за грех детоедения. Поиздевался я над остальными до их озарения. Поиздеваться цель искало поражение, но теплород покоился в Аидовой узде их царственным хотением. «Пиздец» – от издевательства старушка умерла. «Пиздец» – за ней маньячка, что за здравие столько пила. «Пиздец» – опять оно убило шовиниста за бабульку. Путь поисков велик мой при издёвке здесь, как в царстве разных культов. Прочёсывал я искренность людей, но там змеиный дьявол, там просто злодей, где цаплей атакует он любую для дальнейших человеческих смертей. «Пиздец» – постиг конец свой алеатор от агонии, которую ему бабулька при азарте залимонила.

Попы смеются в церкви и я с ними, что в результате звезды вновь от этого немые. «Пиздец» – кричала пленная жена с вольера рядом с ними. «Пиздец» – умерла пожилая дама, забрав их вместе с остальными. Песнь истины и здравия евтерпа царствовала в их словах, но только не осуществлялась на делах.