Дмитрий Черкасов - Операция «Вурдалак»

- Молодежь, мать твою, - негодующе фыркнул генерал. - Об этом не беспокойтесь. Обо всех политических последствиях позаботятся те, кому это положено. Вам лишь надлежит точно выполнить приказ руководства.

- Вас понял, товарищ генерал, - отчеканил Корнеев. - Разрешите выполнять?

- Выполняйте.

В отличие от всех других городов Советского Союза в Москве пожарные части состояли из солдат, призванных на срочную воинскую службу. Пожалуй, на этом отличие и заканчивалось. Общее же заключалось в том, что в пожарных частях столицы, как и во всех других воинских подразделениях СССР, вовсю процветала «дедовщина». «Духа» [«Дух» - молодой боец СА.] всегда можно было узнать по выправке, по тому, как сидело на нем обмундирование, по его забитому виду и постоянной глухой тоске в глазах. «Старика» [«Старик» - военнослужащий второго года службы.], или сержанта, также можно было узнать за километр, даже если не видеть его нашивок на погонах: форма всегда идеально выглажена «духами» и ушита по фигуре так мастерски и тщательно, что позавидовал бы любой «карден» или «диор».

Когда в дежурную часть поступил сигнал тревоги из американского посольства, «в ружье» поставили опытных старослужащих. Под командованием дежурившего в этот день молоденького лейтенанта Маркина пожарный наряд выехал на место возгорания.

Как ни торопились пожарные, но когда подъехали к зданию посольства, там уже стояло оцепление из крутых парней КГБ. Те словно заранее знали, где, как и что должно было загореться. Наряд пожарных выскочил из машин и приступил к развертыванию и действиям по штатному расписанию, но не тут-то было. Откуда ни возьмись появился полковник КГБ Шаров и подозвал лейтенанта Маркина.

- Лейтенант, немедленно постройте своих людей, - приказал он тоном, не терпящим возражения.

Взглянув на удостоверение КГБ, Маркин построил свою команду в шеренгу по одному.

- А теперь прикажите им снять спецобмундирование.

- Простите, но…

Маркин открыл рот и тут же закрыл его. Суровый взгляд полковника поставил его на место и отбил всякое желание спорить.

- Лейтенант, если вы хотите дослужиться до генерала, немедленно выполняйте приказ.

- Есть! - козырнул Маркин и махнул своим бойцам.

Те начали поспешно раздеваться. В отличие от мощных фигур комитетчиков их тела не отличались особой рельефностью, и по сравнению с чекистами они выглядели, словно шавки перед породистыми самцами. А посему смотреть на то, как гэбисты пытались залезть в их одежду - была сплошная умора. Когда они, матерясь и разрывая по швам прочный брезент, все же кое-как умудрились облачиться в защитные комбинезоны, то имели довольно странный вид, явно не соответствующий элитным пожарным расчетам Москвы.

Тем временем пожар в помещении американского посольства разгорался все сильнее. Причем не где-нибудь, а именно в том крыле здания, где была расположена секретная электронная аппаратура связи, слежки, дешифровки и так далее. Короче говоря, пылало и взрывалось все то, что было предназначено для плодотворной шпионской деятельности.

Устроить подобный «фейерверк» большого труда не составило: электромонтер американского посольства был агентом КГБ. Поэтому теперь по секретным помещениям правого крыла здания бродили переодетые в пожарных чекисты и, выражаясь попростому, наводили там грандиозный шмон. Правда, надо отметить, что слово «бродили» не совсем точно определяло ту напряженную атмосферу, которая сложилась во время пожара. Времени на работу у чекистов было в обрез. Все-таки пожар есть пожар со всеми выгорающими отсюда последствиями. А так как тушить его было пока некому, то и становился он с каждой секундой все сильнее.

Приказ Шарову и его людям был дан однозначный: все, что успеют найти - забрать с собой, все, что не успеют - уничтожить в огне.

А найти успели многое. Оставаться далее в пылающем помещении было равносильно самоубийству, и полковнику пришлось дать команду на отход.

Как только чекисты покинули посольство, туда ринулись настоящие пожарные. Мощными напорами воды они добили то, что еще не успели уничтожить огонь и чекисты, так что ничего секретного в секретных помещениях американского посольства не осталось - только сплошная грязь.

Корнеев внимательно смотрел в выразительные глаза женщины, пытаясь найти хоть малейшую тень ее неискренности. Но разве кому-нибудь удавалось что-то прочесть в женских глазах? Тем не менее капитан поверил ей, ее голосу, взгляду, манере достойно держатся в любых ситуациях. Елена Бережная излучала доброту, тепло и даже что-то материнское. Валентин никак не мог понять, а точнее, принять то, что эта женщина умудряется соединять в себе совершенно несовместимое: доброту и любовь в повседневной жизни и беспощадную жестокость к живым - в работе. Правда, если разобраться, многие находятся в подобной ситуации, и сам Корнеев - не исключение.