Дмитрий Черкасов - Операция «Зомби»

В каждом блоке были свои отсеки первой категории. Туда могли попасть лишь научный и технический персонал данного блока, а также администрация Зоны, то есть начальник объекта, директор лаборатории, начальник Особого отдела и соответственно три их заместителя. В аварийных ситуациях раскладка зависела от происшествий, примерный перечень которых был заложен в компьютер.

Зотов оторвался от блокнота, покусывая кончик ручки.

«Составлю до конца список и отдам в вычислительный центр. Хотя я не очень люблю этих металлических монстров, но они иногда выдают удивительно правильные ответы».

Покончив с перечнем вопросов, Зотов набросал примерный план действий:

1. Доложить в Москву.

2. Осмотреть квартиру Макарина.

3. Получить заключение экспертизы.

4. Проверить алиби подозреваемых.

5. Проверить сигнализацию и систему безопасности.

6. Проверить главный компьютер.

«Ладно, пока все». Он сунул блокнот в карман, встал и, последний раз окинув взглядом камеру, вышел из отсека.

Покинув лабораторию, Зотов послал шифровку в Москву, своему непосредственному начальнику, генерал-майору Орлову, в которой сообщил о ЧП и принимаемых мерах. После этого, прихватив еще двух офицеров, пошел на квартиру Макарина.

Лейтенант был холостяком, как и многие на Зоне, но в его комнате было на удивление чисто. Порывшись в вещах, Зотов достал альбом с фотографиями. Детство, юность, родители, любимые девушки.

Одна фотография привлекла его внимание. На Зотова смотрела хитрая физиономия какого-то парня, и что-то очень знакомое показалось в его нагловато-веселом взгляде.

«Надо проверить, - подумал майор, закрывая альбом и кладя его в свой дипломат. - Ох, лейтенант, ну и подбросил ты нам всем пельмешку».

От Макарина Зотов направился к экспертам.

К полудню соизволил появиться начальник Зоны. Его кабинет находился на втором (последнем) этаже штабной коробки, построенной местными зодчими в стиле «параллелепипедного торчка постхрущевского псевдомодернизма».

Хозяин кабинета, вроде бы полковник связи, а в реалии - генерал-майор КГБ, Игорь Михайлович Набелин был человеком чрезвычайно осторожным. Узнав о случившемся, он тут же стал мучительно соображать, как бы перевести возможный гнев начальства на Зотова или Седого, а для верности - на обоих сразу. Но он понимал, что главный удар придется все-таки по его голове, и это обстоятельство приводило псевдополковника в бешенство. Зотова он встретил хмурым взглядом и шквалом обвинений в халатности, неумении наладить четкую работу и всех других смертных грехах. В конце речи Набелин все же сбавил обороты и сообщил, что обо всем вышесказанном он написал в рапорте начальству.

«Логично, - подумал Зотов, равнодушно наблюдая за полковником. - Как был козлом, так и остался. На него лучше не рассчитывать: этотзасранец скорее все испортит, чем поможет».

- Все это очень печально, - продолжал Набелин. - Но нам с вами надо подумать, как выпутаться с наименьшими потерями. Мне-то уже все равно, я почти пенсионер, а вот вы перспективный офицер. Губить свою карьеру из-за какого-то молокососа - это несерьезно. Вы меня понимаете?

- Так точно!

- Бросьте формальности, я с вами говорю сейчас как старший товарищ. Хотя я пока не знаю всех подробностей, но мне кажется, не стоит раздувать из всего этого мыльный пузырь, который, разорвавшись, накроет прежде всего вас как начальника Особого отдела.

Зотов молчал. Его спокойствие начинало бесить Набелина. Полковник усматривал в нем прямую угрозу для себя.

- В общем, так, - произнес Игорь Михайлович, - к восемнадцати ноль-ноль я жду вас с подробным отчетом. А сейчас в двух словах расскажите мне все, что удалось выяснить. Да и сядьте, Дмитрий Николаевич, сядьте. Не на приеме у министра.

Зотов послушно сел. Он рассказал полковнику о случившемся, о результатах экспертизы, о допросах подозреваемых и свидетелей. Заместитель майора и заместитель начальника Зоны находились в отпусках, поэтому Зотову пришлось практически в одиночку проделать всю работу. Он успел проверить алиби возможных соучастников убийства, разложив по минутам всю их деятельность начиная с обеда и кончая завтраком следующего дня. Он сопоставил записи в вахтенных журналах и записи компьютера. Также Зотов выяснил, что только у одного человека не было алиби, у Сергея Ивановича Мизина.

Профессор покинул лабораторию в девятнадцать пятьдесят, то есть перед самым ужином. После столовой он пошел прямо домой, лег спать и занимался этим приятным делом ровно до семи часов утра. Хотя этому и не было свидетелей, но презумпция невиновности не позволяла впрямую обвинить профессора.