Иван Банников - Истинные поклонники

– Мы только собирались завтракать, – я начал выходить из себя, потому что все эти непонятные вопросы казались мне излишними.

– А что вы ели и пили вечером? Накануне. Что?

– Это так необходимо? – разозлился я.

– Это очень необходимо, – он наконец-то убрал со своего холёного лица дурацкую приветливую улыбочку, а в его взгляде проступила серьёзная озабоченность.

Я пожал плечами и кое-как вспомнил наше вечернее посещение хинкальной и чипсы перед сном, которыми мы заедали неинтересный итальянский фильм, рекомендованный моей излишне умной сестрой.

Он записал адрес хинкальной и марку чипсов.

– Вы все чипсы съели? Упаковку ещё не выбросили? – его настойчивые вопросы сбивали меня с толку.

– Все съели. Пакет в мусорке. Я не успел выбросить пакет… Обычно перед тем, как сесть в машину…

– Кто ел больше, вы или она? – спросил он.

– Хинкалей я больше. Она их не любит… Не любила… Чипсы она всегда любила, я старался особо не есть, всё-таки вредная еда…

Следующие две минуты я снова плакал, стыдливо отвернувшись к стене, а врач стоял у окна и смотрел вдаль, сцепив руки за спиной и вздыхая. Больше всего мне хотелось уйти, и я решительно не понимал, к чему вообще весь этот глупый допрос.

– Зачем эти вопросы? – промычал я, когда наконец-то смог снова говорить. – Я хочу просто похоронить её.

– Всё очень непросто, Кирилл Иванович, – с готовностью откликнулся он, тут же возвращаясь за стол. – Но я не могу раньше времени вам пока ничего сообщить. Но вы обо всём узнаете!

– Я не понимаю, – я наконец-то закончил сморкаться. – Когда я смогу забрать её, чтобы похоронить?

– С этим… есть затруднения, – врач замялся и стал подозрительно бегать глазами из стороны в сторону. – Пока мы не можем отдать вам её тело.

– Почему это? – я посмотрел на него неприязненно.

– Потому что мы ещё ведём работу по определению причины смерти.

– А от чего она умерла? – мне мучительно хотелось услышать диагноз, потому что от этого зависело, какой величины чувство вины отныне будет жить во мне до конца жизни.

– Э-э… эта… – он сделал вид, что закашлялся.

– От чего она умерла?! – закричал я, мгновенно выходя из себя и забывая все рекомендации, которые обычно помогали мне держать гнев под контролем.

– Мы не знаем, – он прикусил нижнюю губу и посмотрел на меня виновато, как побитая собака.

– Как такое может быть? – я встал со стула и шлёпнул ладонью по столу. – Значит, у вас тут плохие врачи, раз вы не можете определить это!

– Возможно, – неожиданно согласился он, кивая головой. – Поэтому нам нужны расширенные анализы и изучение обстоятельств смерти вашей жены.

– С каких пор смерть обычных людей вдруг начала заботить вас?! – агрессивно выкрикнул я, плюясь слюной ему в лицо. – Написали бы «инфаркт», как вы это обычно делаете! И никто бы никогда не узнал настоящую причину!

– Мы всегда вскрываем людей! – попытался он возмутиться, чтобы защитить свою профессиональную честь, но получилось неубедительно.

– Отдайте мне мою жену! – теперь я стукнул по столу так сильно, что стакан с ручками перевернулся, а ноутбук подпрыгнул.

– Секунду, – он поднял указательный палец левой руки. – Сейчас. Где же это… Сейчас-сейчас… Чёрт… Куда же…

Он некоторое время поковырялся в содержимом верхнего ящика стола, а потом с торжествующим восклицанием извлёк из него небольшую белую визитку. На её обороте корявым почерком был нацарапан номер телефона.

– На самом деле они сами должны были на вас выйти и пригласить к себе, – принялся он объяснять, переписывая номер на небольшую бумажку. – Не знаю, завтра, наверно. Но раз вам так невтерпёж, то вот сюда надо позвонить.

– Кто это? – ледяным тоном поинтересовался я.

– Это следователь, – он протянул мне бумажку.

– Следователь? – я взял номер и посмотрел на него растерянно. – Это зачем?

– Я не должен ничего говорить, – врач помотал головой. – Звоните, идите к нему, и там вам расскажут всё, что нужно.

– Хорошо, – я спрятал бумажку в карман и только сейчас вспомнил про медицинские карты. – А это?

– А это оставьте пока у нас, пожалуйста, – он скорее потребовал, чем попросил. – Мы вернём как можно скорее.

Я брякнул карты на стол и вышел из кабинета. В голове творился сумбур. Я упорно не мог сообразить, при чём тут следователь, и что вообще происходит. Они, что, меня в чём-то подозревают? С её смертью что-то нечисто? И что не так со вскрытием?

Хмурясь и прокручивая в голове одни и те же вопросы, я вернулся к машине, сел за руль и достал из кармана мобильник. Игнорируя сообщения шефа и мамы, я трясущимися руками набрал номер неизвестного следователя.