Максим Шанин - Красная горка

– Ты давай, быстро в душ сбегай, переоденься во что-нибудь поприличнее и поешь, да поедем дальше, – предварительно осмотрев все крохотные помещения унизительно маленькой «двушки», дал команду следователь, – а я тебя здесь, на диванчике подожду.

– Телек может включить? – услужливым тоном спросил Шпунтик.

– Не надо, там нечего смотреть, – решительно отверг предложение Павел, – в тишине посижу.

Синициын совсем не беспокоился на счет того, что парень может выкинуть, какой-нибудь фортель, типа выбежать с ножом или попытаться сбежать. Молодой, но уже достаточно опытный следователь чувствовал, что этот субъект обладает достаточным сознанием, чтобы проанализировать перспективы различных способов взаимодействия с представителями внутренних органов. Павел встал с дивана, хоть и старенького, но вполне мягкого и комфортного, и подошел к «стенке». Открыв стеклянную дверь, следователь стал изучать книги, стоявшие аккуратными рядами на полках. Классика, фантастика, женские романы. Все как у всех, кто иногда любит погрузиться в мир книг. Даже «Капитал» Карла Маркса есть! Следователь достал толстую книгу, открыл ее примерно на середине, прочитал первый попавшийся абзац. Пожелтевшие страницы хорошо сохранились. Павел вернулся на диван и начал перелистывать страницы иногда останавливаясь, чтобы прочитать случайные предложения.

Алексей быстро помылся, наспех сбрил реденькую щетинку, почистил зубы и вышел из ванной, обмотанный полотенцем. Смущенно пройдя в комнату, парень открыл шкаф, достал из него одежду и поспешил вернуться в ванную. Вышел он конечно не другим человеком, но смотреть на него стало поприятней. Правда джинсы были ему великоваты в талии, поэтому он застегнул ремень потуже из-за чего верх американских рабочих брюк в некоторых местах пошел складками. Выглядело это настолько убого, что Синицын не сдержавшись сказал:

– Ты или рубашку на выпуск одень или сверху накинь что-нибудь, не позорься хоть так идти.

А, ладно! – взглянув на свой убогий вид, согласился Алексей и достал из шкафа другую рубашку, в которой он обычно «клубился». Возможно, это была единственная более менее приличная вещь в его гардеробе. Может и джинсы когда-то неплохо сидели на парне, но вследствие систематического употребления наркотических веществ, молодое тело истощилось и усохло.

Надев рубашку на выпуск, белую, в крупную синюю клетку, как тетрадка школьника, парень скрылся на кухне и загремел кастрюлями. Не обращая внимания на грохот, Синицын продолжил листать «Капитал». Насытившись, Шпунтик вернулся в гостиную, служившую одновременно и спальней молодому человеку, парень, утирая рот сказал:

– Все, я готов.

– Вот, – вставая с дивана, протянул ему толстую книгу Павел, – задание тебе, читать в свободное время.

– В камере? – спросил Леха и взял предложенную книгу.

– Дома, вместо телека, – улыбнувшись, ответил следователь.

– Будешь ответственно выполнять задания Следственного Комитета, читать будешь дома. Если плохо будешь относиться к ввереным тебе обязанностям, токгда читать будешь в камере.

– Дома, то лучше! – немного полистав, попытался положить книжку на диван доходяга.

– С собой бери, носи всегда, пока не прочтешь.

– А, ну ладно.

– Все пошли, на выход! – Командным голосом рыкнул Синицын. Он и вправду хотел, чтоб этот несчастный парнишка прочитал Маркса, ведь в этой книге, действительно много мудрого, способного дать повод к серьезным размышлениям. Да и пока у наркомана книга, руки всегда заняты и на виду.

Леха резко развернулся и вышел в коридор. Обувшись двое вышли из квартиры и отправились к машине.

– Сейчас едем на «Красную горку», погуляем, – озвучил свои планы Павел, – ты с мамкой то чего живешь? Дом свой есть, приводи девчонок когда хочешь, живи, налаживай быт. Или на мамкиных щах сытнее?

– Да не, – отмахнулся Алексей, – не вэтом дело, место там плохое.

– Это чем же оно плохое? – удивился Синицын, – тишь да гладь, мечта всех москвичей. И домик и садик, своя земля все-таки.

– Проклято место это.

– О, как! – засмеялся следователь, – и ты туда же! И что же в нем проклятого?

– Зря смеетесь, – обиделся Алексей, – точно проклятое. Мне бабка рассказывала. Хоть и не любила он меня, но иногда приходилось ей со мной возиться. Мамка тогда на двух работах пахала, чтоб институт старшему брату оплатить, он кстати тоже юрист, только в Питере живет. Вот, брат тогда уже в Санкт-Петербурге учился, а меня бабка с садика забирала и мы на автобусе ездили к ней. Иногда, когда мать поздно возвращалась, я ночевал у бабушки. В один прекрасный день забрала она меня из садика, плачет, едет. Я пытался узнать, что она плачет, а она лишь отмахивалась. Но вечером все же решила выплеснуть кому-то свое горе. Кроме меня в доме никого не было, деда схоронили еще до моего рождения. Вот тогда-то она мне и рассказала все. Соседка ее в тот день померла, дружили они очень сильно, с самого детства. Бабка-то моя всю жизнь в этом домике прожила. Даже Ленина видела, когда он тут у нас обитал. Про «Домик Ленина», что стоял чуть ниже у самой речки Пахры, Павел знал не понаслышке. Еще школьниками они ездили сюда на экскурсию. Ничего интересного, просто факт сам по себе, который отложился в памяти московского детектива.