Павел Алексеев - Цвет махаона

– Что ты хотел сказать? – спросила она.

– Дорогая, ты так долго этого ждала. Наконец-то я решился. Вчера я с женой подписал бумаги на развод, и уже сегодня я предлагаю тебе выйти за меня замуж.

Он достал из правого кармана пиджака красную бархатистую коробочку, открыл ее и протянул Миле. В ней лежало золотое кольцо.

После увиденного лицо Билла исказилось, зрачки забегали, внутри что-то зашевелилось, словно пыталось вырваться наружу. Он ударил кулаком по столу и закричал:

– Нет! Нет! Нет!

Чарли схватил Билла за руку, пытаясь остановить, но тот оттолкнул его в сторону и помчался наверх по скрипучей лестнице в комнату. Открыв дверь, он увидел яркий ослепляющий свет, который вскоре растворился. Глаза Билла смотрели будто через мутную черно-белую пленку. Билл наощупь подошел к стене и начал срывать все рисунки брата, неоднократно выкрикивая единственную фразу: «Это наша семья!» Он держал в руках детские рисунки и с удивлением вглядывался в них. Мальчик не понимал, что происходит. Вокруг все в серых тонах, а иных цветов, как никогда и не было.

Вслед за Биллом в комнату вбежали и остальные. Озлобленными красными глазами Билл осматривал каждого. Чарли испугался и спрятался за мамой.

– Что с тобой случилось? – спросила она. – Я тебя никогда таким не видела!

Билл, вцепившись бледными руками в волосы, ходил из стороны в сторону. Его угнетала однотонность, которую он видел. Посмотрев на маму, выдавил:

– Я не вижу другие цвета! Что со мной?

Джон пытался успокоить будущую супругу. Он положил на ее плечо тяжелую руку и сказал:

– Пойдем за стол! Парень оклемается. Стресс после моих слов.

Мила отвела в сторону руку Джона, подошла к сыну и наклонилась к нему:

– Что ты сейчас видишь? Какое на мне платье?

Мила была одета в салатовое платье, на ногах туфли того же цвета, а сбоку на голове повязан синий бант. Зрачки Билла расширены и метались, будто пытались найти ответ. Затем он прижался к маме и заплакал. Она поглаживала его спутанные волосы, пока он тихо трясся, пуская слезы на ее плечо.

Она дала ему снотворное и уложила в кровать. После этого Чарли, Мила и Джон спустились в комнату, где проходило торжество. Тишину разбудил бой часов. Одиннадцать вечера. За двадцать пять следующих минут никто не произнес ни слова. Мила проводила Джона до двери и с горечью сказала:

– Дорогой, прости, что так получилось. Сегодня Чарли поспит со мной. Я подумаю над твоим предложением.

Утром Билл проснулся раньше остальных. Не обнаружив в соседней кровати Чарли, он побежал вниз. Его глаза утопали в ярких цветах, о которых прошлым вечером он мог только мечтать. Дом все еще пребывал во сне. Билл тихо вошел в большую комнату. Чарли спал с мамой.

– Хватит спать! – закричал Билл. – Пойдем играть в снежки!

Мама подняла голову, посмотрела на часы, а потом на Билла. Ее прокисший взгляд ухватился за цифру на настенном календаре. Это число было обведено в кружок, как и немногие числа месяца, в которые она отдавала себя семье, а не работе. Полусонный взгляд блуждал по комнате, пока Билл стоял в дверях и ждал реакции. Она попыталась встать, но почувствовала тяжесть на руке. Это милый ангелочек обнял руку мамы и не торопился отпускать, но через мгновение, когда Билл снова прокричал: «Вставайте, сони!» – Чарли все же встрепенулся и подскочил, освободив руку Милы.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она у Билла. – Как голова? Ты помнишь, что вчера было?

Билл моргнул и помотал головой. Он опустил нос, увидел торчащую из пижамы синюю ниточку и начал ее тянуть. Мила подошла к нему, пригнулась и взглянула в его изумрудные глаза.

– Все будет хорошо, милый! – прошептала она и поцеловала его в щечку.

– А что случилось? – тихо спросил он.

– Не знаю, сынок… но тебя нужно показать врачу!

В ее голове витала одна мысль – после завтрака позвонить своему знакомому, доктору Малькольму – хорошему специалисту в области неврологии. К психиатру она вести Билла не хотела.

Мила сходила к соседям, у которых был телефон. Она договорилась с доктором о встрече.

Когда Билл увидел в комнате сорванные, лежавшие в стопке на столе рисунки, удивился.

– Почему они на столе? – спросил он. – Вы решили их снять?

– А ты что, ничего не помнишь? Ты начал сильно кличать, бить по столу и слывал мои лисунки. Я только услышал одну твою флазу: «Не вижу цвета…», – рассказывал Чарли.

– Хах… Да не может такого быть! Бред! Я сидел с вами за столом, потом устал и пошел спать, – усмехнувшись сказал Билл.