Игорь Прокопенко - СЕПАР

Путь к кафешке, где в ожидании меня томился Санёк, приехавший на полчаса раньше договоренного срока, пролегал мимо здания областного УВД – места, где прошли мои последние милицейские годы. Подъехав к зданию, я увидел столпотворение людей. Некоторые были в камуфляжной форме, но большинство в гражданке. Отличительной чертой почти каждого была георгиевская лента. У одних она была приколота на груди, у других – повязана на рукаве. Быстрого осмотра толпы хватило, чтобы понять – практически все вооружены. Движение было перекрыто, на дороге стояли бетонные блоки. Один из блокирующих здание мужчин, стоящий прямо на дороге, помахал мне гаишным жезлом – мол, разворачивайся. Выбора не было, я развернулся, отъехал метров на тридцать, припарковался, и найдя в телефоне номер своего бывшего напарника, нажал на вызов.

– Здоров, Вован! – бодро прокричал я в трубку. – На работе? – и дождавшись положительного ответа, продолжил: – Неслабо вас тут обложили… Чё вообще хотят?

– Здоров, Гарик! – тон Вовчика не разделял моего оптимизма. – Да хрен их разберёшь, чё хотят, – уклончиво ответил он.

– Так разгоните их на хер, чего на них смотрите? – всё так же бодро предложил я, провоцируя Вовку на какой-то комментарий по поводу происходящего.

– Вот сам и разгони, раз такой грамотный, – не заставил он себя ждать. – Сидим тут вторые сутки в полной амуниции, ждём непонятно чего. Во дворах автобусы со спецназом, будет команда – за десять минут всех упакуем. Но команды нет.

Да уж. Здесь и сейчас повторяется ситуация с захватом здания СБУ за пару дней до этого. Хорошего мало, и добром это вряд ли кончится.

– Ясно. Ну крепитесь там, – постарался я как-то подбодрить боевого товарища. – Если осада затянется – свисти, подвезу пиццу и кроссворды.

Вовчик оценил иронию и, усмехнувшись, закончил разговор:

– Ладно, давай. На связи.

Наскоро перекусив и пообщавшись с кумом, я вернулся на работу, досидел до конца рабочего дня, не принесшего больше ничего запоминающегося, и помчался домой. На звук отрывающейся двери вышла жена.

– Ну что, звезда Ютуба, посмотрела? – спросил я с ехидцей, снимая обувь.

– Посмотрела… Я когда шла – слышала что-то бахнуло. Подумала, что детвора петардами балуется. А потом машина выехала, и всё. А там, оказывается, ловили кого-то, стреляли.

– Зай, ты в каком измерении живешь? – начал я свой монолог, решив во избежание дальнейших легкомысленных поступков провести с женой полноценную разъяснительную беседу. – В стране пиздец творится! Кто у власти – непонятно! По всей стране всё везде отжимают, там – одни, тут – другие. В городе какие-то отряды самообороны повылазили, половина – уголовники. Вооружил их кто-то! Администрацию захватили, СБУ захватили, управу милицейскую сейчас штурмуют. Средь бела дня людей похищают. Чтоб не вздумала больше с детьми никуда дальше детской площадки за домом ходить, пока это всё не уляжется!

– А в магазин? – оторопев больше от моего тона, чем от сути услышанного, поинтересовалась супруга.

– Напишешь список, я с работы буду ехать, всё возьму.

Мы прошли на кухню, жена начала накрывать ужин, а ко мне подбежал четырехлетний сынишка, ухвативший своими ушками наш разговор – примостырился у меня на коленях и с присущей только детям наивной простотой спросил:

– Пап, а что, война началась?

Я сначала не нашёлся, что ответить. Не хотелось даже самому себе признаваться, что он, похоже, прав. Но что-то нужно было говорить, и я отшутился:

– Надеюсь, что нет, сынок. Надеюсь, что большие дяди, которые нами управляют, поделят большую гору конфет, которая у них есть, и успокоятся. Просто один дядя нагрёб себе много конфет, а с другими не делился, и те, другие, обиделись и отобрали у него конфеты. А он, в свою очередь, тоже обиделся и теперь хочет конфеты назад вернуть. Сладкое очень любит, видимо. Вот ты любишь конфеты?

– Конечно, люблю, – подтвердил сын.

– А поделишься с друзьями, если они попросят?

– Конечно, поделюсь!

– Вот и молодец! А теперь дай папа покушает, он тоже мамины котлеты очень любит. И ни с кем не поделится! Сам всё съест! – поменял я тему беседы и потрепал сына по голове.

Артём, забыв про свой вопрос, спрыгнул на пол и побежал к себе в комнату.

Не успел я закончить трапезу, как зазвонил телефон. Вовчик.

– Слушаю, товарищ полковник! – бодро ответил я в трубку.

– Ну, что ты думаешь? – из динамика донесся голос напарника. – Дали команду! Только не ту, что надо. Сказали сдать оружие и спецсредства, оставить себе только табельные стволы и разойтись по домам. А милиция теперь будет «народная». И кто в ней будет служить – решит «народ»! Только непонятно какой!