Геннадий Ильич: Начало Карибского кризиса. Куба

Рассказ без претензии на документальность. Совпадения фамилий людей в рассказе с реальными людьми случайны.

Глава. 1. Известие.

Будильник загрохотал, как всегда, не вовремя. На самом интересном месте: Только Владимир в парке присел на лавочку возле симпатичной девушки…

Ну что ж умылся, побрился, выпил чаю с бутербродом все как обычно.

Однако обида от недосмотренного сна не покидала голову. Как бут то ты смотришь фильм и вдруг тревога и в результате ты не досмотрел этот фильм. И что этот сон прицепился. Лучше б какая-нибудь мелодия засела в голове.

В метро душно. Идти по улице немного легче, но все равно уже начинает парить. Наверно после ночного дождичка. Асфальт еще мокрый. Вот и душно. Пройдя мимо часового ощутил всю прелесть нахождения в здании. Сразу захотелось обратно на улицу. Однако пришлось топать на четвертый этаж. Здание древнее потолки более четырех метров. Ступенек и не сосчитаешь.

– Ух и жарища, – выдохнул, здороваясь с дежурным мичман Голованов.

– А тут вроде как ничего… – возразил дежурный.

Войдя в «свой» кабинет, служивший по совместительству еще и мастерской по ремонту телеграфных аппаратов Володя распахнул окно и подставил лицо легкому сквознячку. Каких-то пять минут и стало легче дышать. Через считанные минуты прибыли на службу остальные седельники данного кабинета.

После обеда и адмиральского затишья вдруг как снег на голову: – В 15.00 всем военнослужащим собраться в зале инструктажа! – Объявил дежурный по громкой связи.

Как и все Владимир одел тужурку и по лестнице на пятый этаж.

Открыл большую дверь. Вошел. Справа и слева кабины (комнаты со звукоизоляцией на стенах) в них девушки за телеграфными аппаратами и громкий треск от этих самых аппаратов.

В не большом зале с двумя рядами стульев слева три и справа три как в самолете только не мягкие кресла, чтоб спать, а полужесткие стулья что б не уснуть. Людей уже было много.

– Хорошо хоть не последним пришел, а то бы пришлось сидеть впереди всех. – Подумал, – а как раз этого я не люблю. Сел почти в середине зала.

Ровно в 15.00 вошел начальник центра.

– Товарищи офицеры! – Подал команду дежурный по центру. Все встали.

– Товарищи офицеры. – Вместо команды вольно не громко выдохнул дежурный. Все сели, а начальник центра встал за кафедру: – Начальников отделений прошу доложить о наличии личного состава. Да, и матросы свободны.

Приняв доклады о наличии офицеров мичманов и прапорщиков начал:

– Петров закройте по плотнее дверь. Я собрал вас здесь по приказу командира части. Все услышанное здесь является информацией с грифом «Для служебного пользования». И сами понимаете разглашению не подлежит!

В самое ближайшее время произойдет отправка в длительную командировку на Чукотку ограниченного контингента. Некоторое количество офицеров и мичманов может быть откомандировано и от нашего центра. На раздумье отведено время до завтра. После утреннего доклада желающие могут прибыть ко мне и лично доложить о своем желании ехать. Начальникам отделений довести данную информацию до отсутствующих офицеров и мичманов. Вопросы?

– Товарищ капитан 3 ранга разрешите вопрос?

– Да.

– Разрешите уточнить какая будет выплата денежного содержания?

– Ну ты и завернул, – хохотнули в задних рядах.

– Разговорчики… Вопрос ясен и ожидаем. Точных данных пока нет. Предположительно оплата будет с применением северного коэффициента плюс командировочные плюс секретность, сложность условий возможны еще дополнительные выплаты…

Еще вопросы?

Тишина.

– Ну если вопросов нет. Все свободны.

– Товарищи офицеры! – Подал команду дежурный по центру. Все встали. Начальник вышел.

– Товарищи офицеры. – Вместо команды вольно не громко выдохнул дежурный.

Военнослужащие очень медленно покидали место сбора. Мысли гирями повисли на ногах: – Может поехать?..

Работа валилась из рук. Аппарат он так и не доделал. Оставил в разобранном виде. Завтра соберу.

В 18.00 «море на замок» народ потянулся к выходу с территории части. Такое происходило не часто. На службе задерживали отработки задач приказания и распоряжения, которые надо было срочно отработать, и выполнить да мало ли что еще…

Мысль крутилась в голове и в метро. Это же надо утром одна мысль теперь другая.

Если от утренней никак не мог отвязаться. То эту сам не отпускал.