Микаэла Блэй - Мрачные тайны

Стук повторился.

Кто это может быть? В такую пору?

В дверь постучали снова.

Взглянув на часы, Эллен медленно поднялась. Включила наружное освещение, надела цепочку, сделала глубокий вдох и осторожно приоткрыла большую дубовую дверь.

— Ой, привет! — с удивлением проговорила Эллен.

— Привет! Я услышал, что ты вернулась домой, и примчался, как только смог. Можно мне войти, пока дождь не начался?

Это был Дидрик, их сосед, он стоял перед ней с узеньким красным галстуком на шее и ухмылялся. В одной руке держал бутылку вина, а в другой — корзину.

— Я прихватил с собой немного деликатесов, как говорят у вас в Стокгольме. Все собственного производства.

Они не виделись несколько лет, но вид у него был такой же самодовольный, как и тогда.

Маргарета рассказывала, что он теперь хозяйничает на родительском участке и занялся выращиванием экологических продуктов по ту сторону озера. Мама Дидрика всегда недолюбливала Эллен, поскольку та была журналисткой и «девушкой с проблемами». Ужасной во всех отношениях. Но это, похоже, только заводило Дидрика. Маменькин сыночек только что разменял пятый десяток — и, вероятно, наконец-то перерезал пуповину.

— Это все мне? — спросила Эллен, искренне удивленная, когда он протянул ей корзину.

— Да, то есть — я подумал, что мы могли бы насладиться всем этим вместе.

«Насладиться — очень уместное словечко», — подумала Эллен, осторожно улыбаясь.

Строго говоря, Дидрик дружил со старшим братом Эллен, но она ему всегда нравилась, и он предпринимал бесчисленное количество попыток завоевать ее сердце — начиная с любовных записочек в школе до серьезных предложений слетать на выходные в Париж. Чего он только ей не предлагал! В один из таких периодов много лет назад Эллен изо всех сил старалась проявлять к нему интерес, но что-то в Дидрике было не так. Казалось, он принадлежит к другому поколению — слегка оторванный от мира, хотя и в курсе основных новостей.

Мама Эллен как-то сказала, что они могли бы быть вместе, ничего страшного. Эллен так и не поняла, что она имела в виду, — вероятно, Маргарета считала, что никого лучше ей все равно не найти, при этом самой Маргарете трудно было общаться с Дидриком и его мамой. Эллен предполагала, что это связано с какими-то давними событиями, — вероятно, между их семьями когда-то была вражда, которую унаследовало и следующее поколение.

— Заходи, — сказала она. Дидрик никогда не сдавался. И это его качество все же заслуживало уважения.

Он чмокнул ее в одну щечку, потом надолго задержался на второй. От него пахло мужчиной, только что принявшим душ и слегка переборщившим с лосьоном для бритья.

— А где госпожа Маргарета?

Эллен рассмеялась.

— Госпожа почивает.

Это звучало так глупо. С таким же успехом он мог надеть колпак с бубенчиками.

— Ты за рулем?

— Да, но это не проблема, если ты не будешь рассказывать об этом по телевизору. « Пьяный домовладелец за рулем ». Прямо вижу перед собой заголовки.

Не желая наносить удар по его мужскому самолюбию, Эллен решила не разубеждать его насчет новостной ценности данной информации.

— У вас тут на острове нет полицейских? Им опасно сдавать жилье, они обязаны сообщать, если увидят нарушения. Щекотливая ситуация для всех заинтересованных сторон, — произнес он, словно был каким-то гангстером.

— Ну да, если занимаешься чем-то незаконным.

— Мы все в той или иной степени этим занимаемся, иначе никак не свести концы с концами. Кто из нас не совершал того, чего не следовало?

Ей не хотелось развивать эту тему, поэтому она промолчала.

— Какая ты красивая!

Он осторожно пихнул ее в бок.

— Спасибо.

Эллен поставила корзину на стол, и Дидрик стал вынимать содержимое.

— Я прихватил с собой красное, белое и шампанское — не знал, чего барышня пожелает.

— Красное — то что надо, — ответила она. — Я уже откупорила бутылочку.

Она протянула ему стакан.

— Хрустальные бокалы трогать нельзя, мама мне их не доверяет.

Он кивнул, потом взглянул на нее с легким испугом.

— Ой, ну ты даешь!

Эллен выпила залпом весь стакан. Подлив себе еще, она с удивлением разглядывала деликатесы, которые Дидирик выложил на стол.

— Так у тебя и скатерть с собой?

Она не смогла сдержать смеха.

— Ну да, я подумал…

— Нет-нет, прости, это очень мило, — проговорила она, изо всех сил пытаясь перестать смеяться.

Голода она не испытывала, но заставила себя съесть салями с трюфелем, колбасу из дикого кабана, какой-то очень нежный козий сыр, который, кстати, оказался совершенно бесподобным, и закусила все это редиской собственного производства.