Микаэла Блэй - Мрачные тайны

— Дети, идите ложитесь спать. Нам с папой надо поговорить, а вам завтра утром в школу.

— Ну вот еще!

— Немедленно!

На самом деле у нее не было сил затевать очередной конфликт с сыном. Отношения у них и так напряженные — боль отдавалась во всем теле, когда Ханна думала о том, что он предал ее. Но все изменится, она старалась смотреть вперед.

Алиса со страхом поглядела на мать и сделала, как та велела. Карл нехотя последовал за сестрой наверх.

Зайдя в кухню, Ханна достала единственную имевшуюся в хозяйстве бутылку вина, открыла крышку и нашла пачку сигарет, которую спрятала в шкафу несколько месяцев назад, когда обстановка в доме начала накаляться.

Взяв два бокала, она пошла к двери, ведущей на открытую веранду.

— Посидим на улице, — предложила она Стоффе, вышла и уселась на один из пластмассовых стульев на веранде. Через некоторое время он тоже вышел к ней.

— Сядь, — решительно велела она.

Он повиновался, и она наполнила бокалы. Было жарко, как в бане, и Ханне не хотелось думать о комарах и прочих насекомых, ползавших по телу. Взяв сигарету, она закурила.

— Ты куришь?

Не ответив, она сделала глубокую затяжку, на выдохе стала пускать кольца. Навык сохранился с тех пор, как она была подростком, ее поразило, какие ровные кольца у нее получились.

— Когда-то я прочла, что если человек влюблен в двоих сразу, надо выбирать второго. Потому что если бы он действительно любил первого, то не влюбился бы во второго.

Она покосилась на Стоффе и пригубила кисловатое вино.

— Я отбросила эту мысль, и до сих пор верю, что можно любить двух человек одновременно, — но какая всему этому цена, если нет дружбы и доверия. Я не хочу, чтобы мои дети видели такие отношения. Я хочу, чтобы они выросли в любви, честности и открытости.

Она раздавила сигарету о деревянный настил. Осталось пятно, но ее это не волновало. У Стоффе хватило ума промолчать.

— Я не такая, как Александра, — по мне лучше валяться на диване и целоваться, чем начищать серебряные ложки. Пусть будут следы от сигарет и царапины на полу, чтобы было заметно — здесь кто-то живет. В Александре мне многое непонятно, Лив я не знала, однако она произвела на меня не самое благоприятное впечатление. Как бы то ни было, я не могу и не хочу быть похожей на них.

— Что ты хочешь сказать, Ханна?

Тон у него был нетерпеливый и пренебрежительный, но ее это не задевало. Теперь уже все равно.

Она отпила большой глоток вина, так что горло обожгло.

— Я рассказала полиции все, до малейших деталей. Я скажу тебе то же самое, а потом я хочу, чтобы ты уехал отсюда.

Она посмотрела на него, чтобы убедиться — он осознает серьезность ситуации.

Стоффе подавленно кивнул и тоже отпил глоток из своего бокала.

— Я рассказала, какой отсутствующий вид у тебя был в последнее время — с тех пор, как ты познакомился с Лив. Не знаю, что у вас были за отношения, но ты ведь не думаешь, что я могла не заметить твоих царапин и синяков?

Она не дала ему ответить, потому что не хотела слышать его объяснений.

— И мне известно, что ты не был на работе в ту ночь, когда убили Лив.

Стоффе провел рукой по волосам, расставил ноги и уперся локтями в колени.

— И если честно — я даже не хочу знать, где ты был.

— Ханна, я был дома у Лив. Это вы заставили меня лгать об этом: я сказал, что был на работе, потому что и ты, и Александра рассердились бы, если бы я признался, что хочу быть с Лив.

— Именно, опять речь идет о доверии.

Ханна сама удивилась, насколько равнодушно она восприняла то, что он сказал.

— Когда ты представил нам Лив, я почувствовала себя обманутой. Ты действовал у нас за спиной. Тут дело не в ревности, а в доверии, которым ты пренебрег.

Она сделала глубокий вдох.

— Юхан сказал, что твоя машина ездила кругами в ночь убийства, он видел это на записях видеокамер. Поэтому ты так боялся, что я увижу эти видео?

— Что?

— Знаешь, мне уже все равно.

Вместо этого она рассказала о педсовете, на котором была в тот вечер, когда убили Лив. Объяснила, что они выпили вина, она сильно захмелела — и от горя и отчаяния изменила ему с Юханом. Он ей всегда симпатизировал, под наплывом чувств она разрыдалась у него на плече и в результате оказалась в его объятиях.

— Что ты такое говоришь? — резко спросил он.

— Знаю, я ничем не лучше тебя.

Ханна рассказала, как, шатаясь, приковыляла домой в ту ночь и как рассердилась на нее соседка за то, что она пришла так поздно. Среди гравия у ворот она нашла телефон, который взяла в руки, думая, что его потерял кто-то из детей, не стала вглядываться. Детские вещи, предназначавшиеся для Лив, так и лежали в прихожей, но она была слишком пьяна, чтобы задуматься об этом и понять — что-то случилось.