Сюзанна Янссон - Зимняя вода

Майя насчитала троих полицейских в форме и команду кинологов. Двое полицейских что-то обсуждали, склонившись над большой картой. На скамейке сидели водолазы в полной экипировке и беседовали с несколькими женщинами, должно быть, врачами скорой помощи. Рядом с берегом Майя увидела лодку. В носовой части стояла, навострив уши и глядя в воду, огромная овчарка.

Собака по поиску трупов , подумала Майя, содрогнувшись.

Бурная деятельность при полной тишине. Похоже, никто не обратил на Майю особого внимания.

Она посмотрела в сторону парковки. Две полицейские машины, скорая помощь, минивэн, легковая машина и несколько зевак, остановившихся у края дороги. Майя подумала, что объявление о пропаже уже наверняка передали по всем каналам.

Она достала мобильный телефон и прочла на сайте одной из крупных вечерних газет:

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!

ВНИМАНИЕ!

ПРОПАЛ ТРЕХЛЕТНИЙ МАЛЬЧИК

Полиция ищет трехлетнего мальчика, который сегодня утром пропал около своего дома на острове Уруст, недалеко от Нэсунда. На момент исчезновения был одет в черные термобрюки, темно-синюю флисовую кофту и коричневые кожаные ботинки с зелеными полосками. Полиция будет благодарна за любую информацию: 11414.

Скоро сюда сбегутся журналисты и любопытные. Засунув телефон в карман, Майя повернулась к морю. Волны неспешно поднимались над поверхностью одна за другой, а потом исчезали, сливались с общей водной массой, уступая место новым волнам.

Как это просто для моря, подумала Майя.

Один уходит, другой приходит, вот и все.

Майя медленно пошла в сторону дома. Тут с воды послышался пронзительный лай. Кажется, собака в лодке что-то учуяла, она словно обезумела, начала подпрыгивать на узком носу лодки и бить мордой о воду, как будто пытаясь схватить волну.

Из дома выскочил Мартин, Майя заметила дикий блеск в его глазах и натянутое как струна длинное тело.

— Что-то нашли? — спросил он, пробегая мимо Майи; его голос звучал как из пропасти, а слова словно извергались из него.

— Не знаю, — тихо ответила Майя. — Но что-то явно произошло.

Он побежал дальше. Без куртки, ботинки не зашнурованы.

Майя ускорила шаг, а дойдя до дома, схватила кожаное пальто на овчине, висевшее в прихожей, и побежала обратно за Мартином. Роберт последовал за ней.

Все собрались на маленьком галечном пляже и не сводили глаз с оживившейся собаки. Оба водолаза уже погрузились в воду. Санитары принесли носилки. Майя не могла понять, вселяет ли это надежду или, наоборот, сулит беду.

Время шло. Плотный слой туч прорезали лучи заходящего зимнего солнца, подсветили низкое одеяло облаков изнутри, наполнили их золотом — настоящий дар в ту минуту, когда, увы, любые дары кроме одного потеряли всякий смысл.

Мартин сидел на корточках, дрожа всем телом, Майя накинула ему на плечи пальто. Он то закрывал лицо руками, то смотрел на бурлящую воду, на людей, ищущих его сына.

Время от времени налетали порывы ледяного ветра, но в остальном погода успокоилась.

Вдруг поверхность воды раздвинулась — это вынырнул один из водолазов. Он подплыл к лодке и передал кинологу какой-то предмет. Они обменялись парой слов, затем лодка направилась к берегу.

Первой лодку встретила женщина — Майя поняла, что она руководит поисковой операцией. Женщина взяла у кинолога предмет. Затем повернулась к Мартину и медленно пошла в его сторону, держа предмет в руках.

Мартин поднялся.

— Это… — успела начать вопрос женщина.

Казалось, что Мартин внутренне защищается, пытается противостоять буре, потому что должен, потому что выбрали именно его.

Он кивнул совершенно безликим, механическим движением.

Потом опять опустился на колени, буквально повалился.

Перед ним стояла женщина с ботинком Адама в руке.

Зимний ботинок из коричневой кожи с зелеными полосками.

Первый кинологический патруль обнаружил следы, ведущие от дома к воде, на прибрежную парковку и камни. Поскольку собака не ищет по запаху отдельного человека, а идет по человеческим следам вообще, вполне могло быть так, что Мартин сам наследил, когда искал Адама. Однако за территорию участка никаких следов не вело.

Поэтому, когда позднее в воде было найдено не только ведерко Адама, но и его ботинок, все казалось предельно ясным, словно кто-то вынес приговор: он, отец Адама, упустил мальчика из виду, Адам убежал один к морю, упал в воду и утонул. Тела не нашли, но все, похоже, были уверены в том, что гибель мальчика — трагический факт, не подлежащий сомнениям.