Оса Эриксдоттер - Бойня [litres]

Лысею .

Слово не выходит из головы. В решетке для слива уже не отдельные волоски, а целые пряди. Рана от плетки фитнес-тренера заживает медленно, пальцы словно ватные, чувствительность заметно ухудшилась.

Рита потрясла руками и вслух произнесла:

– Проснись же!

На подлокотнике дивана завибрировал мобильник. Скорее всего, мать – но она просто не в силах с ней разговаривать. Или кто-то с работы… и так известно, что они скажут. Как дела, Рита? Как ты себя чувствуешь?

А мать, Моника, наверняка опять собралась приехать из Сундсваля. Мы уже полгода не виделись! Что у тебя за секреты?

Исключено. Мать начнет настаивать, чтоб она пошла к врачу. Как и Ландон. Рита, ты должна чем-то питаться. Постарайся себя заставить.

Она опять потрясла кистями рук, попыталась восстановить кровообращение в предплечьях. Руки онемели до локтя. Иногда кажется, она слышит, как жужжат затекшие мышцы. Хотела спросить врача – почему? Почему все тело колет, будто ты его отсидела? Нельзя же отсидеть все тело? Хотела спросить – и не решилась. Боялась, что врач отменит курс.

Уже несколько недель она не появляется на работе. Никаких контактов ни с кем, если не считать электронные сообщения с кафедры и звонки матери. Вчера набрала было номер Ландона, потянулась пальцем к зеленому символу на трубке, но тут же отдернула.

Взяла книгу и отлистала несколько страниц назад. Уже и читать трудно, слова расплываются.

Закрыла глаза, почти сразу открыла и растерянно уставилась на темное окно. Уже вечер… неужели она заснула? Подошла к окну, растопырила ладонь и положила на стекло. В слабом свете уличного фонаря пальцы казались прозрачными. Расслоившиеся, потрескавшиеся ногти.

Внезапно поняла – очень замерзла.

Чай. Надо выпить чашку горячего чая – решила и не двинулась с места.

Ландон и Хелена сидели на цветастом диване в доме Эдварда. Диван поставлен спинкой к центру комнаты. Это идея Молли (“Если нельзя смотреть телик, лучше вообще его не видеть”). Ландон согласился. Мораторий на ТВ ввела Хелена, когда заметила, что дочь без отрыва смотрит детскую программу “Спорт или торт”. Гигантский, еле помещающийся на экране жираф учил детей противостоять соблазнам.

Хелена вытащила кабель из розетки и накрыла телевизор простыней. Молли и так уже прошла курс анорексии для начальных классов в школе в Йиму. Так называемый А-курс. И теперь у нее не было ни малейшего желания продолжать образование дочери под недреманным оком Партии Здоровья. Хотела вообще выбросить телевизор. Но Ландон возразил: новости все же надо иногда смотреть хоть одним глазком – а вдруг началась мировая война?

Ландон посмотрел в окно – ничего не видно, кроме бликов ламп на стеклах. Хорошо было бы сразу после заката выйти в сад, понаблюдать, как шмыгают в наступающих сумерках тени лис. Покосился на Хелену – та сидела ближе к камину, щеки раскраснелись от жара.

– Кофе хочешь?

Странное чувство – будто его застали за каким-то непристойным занятием.

– С удовольствием… но только если и ты будешь. Нечего ради меня беспокоиться.

– Может, и нечего, – она улыбнулась и встала, – но раз уж я поставила кофеварку, придется пить. Поставила и забыла.

Он не пошел помогать – остался на диване и попытался собраться с мыслями. Сколько уже прошло дней? Несколько… много. Не написано ни единой строчки. План уехать в деревню и сосредоточенно работать провалился с треском.

– Молоко?

– Да, пожалуйста… – Он принял чашку и покачал головой, извиняясь. – Надо было помочь…

– Глупости! Ты все же гость… пока.

Пока? Что она хочет сказать? Чтобы скрыть смущение, отхлебнул кофе.

– Прекрасно. Очень хороший кофе.

Она присела рядом. Две верхние пуговицы на блузке расстегнуты, а на груди ткань натянута так, что и третья вот-вот оторвется.

Что-то в ней такое… он поискал слово. Магнетическое . С каждым днем становится все труднее поступить, как задумал – сесть за руль и уехать в Упсалу.

Ландон поставил чашку и мотнул головой в сторону темного окна:

– Мне кажется, я видел кошку. Там, на опушке. А может, заяц.

– Только не говори Молли. Услышит – начнутся поиски. Кошку! Ты с ума сошел.

– А почему бы тебе не взять котенка? Она же ни о чем другом не говорит.

– Не хочу, чтобы она думала, будто любое ее желание закон. – Хелена подняла чашку и пожала плечами: – Впрочем, если мы решим остаться, почему бы нет. Мышей на десять кошек хватит.

– Тогда скажи, что не будешь ставить мышеловки.