А Тернер - Язык тела

Несмотря на разоблачение, быстро оправившись, Элизабет сделала шаг вперед и перевела заплаканные глаза на Флайт.

— Если бы я… я никогда не представляла, что он планирует обмануть кого-то, я бы никогда не стала ему помогать.

— Действительно. Так что же вы подумали, когда он спросил подробности о такой женщине с ценным имуществом, как Джеральдина Эдвардс?

— Все совсем не так. Я помогла ему, потому что… я не хотела, чтобы он пострадал, — казалось, она не замечала выражения лица Флайт, нахмурившей брови. — Я просто передала профиль женщины, которая казалась… искренней. Женщины, которую я могла представить будущей невесткой.

Боже, но она была хороша . Неуверенная в себе Бет Монтегю из закутка «Оушена» почти исчезла, ее заменила последняя и самая трагическая роль Элизабет Ренвик — верноподданной, любящей сестры, движимой раскаянием.

— И вы действительно рассчитываете, что присяжные поверят этому? — Флайт бросила на нее равнодушный взгляд, но, даже произнеся это, она чувствовала волну беспокойства.

— Я люблю своего брата. — Бет печально потеребила простыню — жест прямо из какого-то фильма сороковых годов. — Я просто… Я просто хочу, чтобы он был счастлив.

Флайт положила перед ней фотокопию заявления.

— Если все это было так невинно, то почему вы использовали фальшивое удостоверение личности и номер NI при подаче заявления на работу в «Оушене»?

Элизабет не сбилась.

— Я могу это объяснить. На предыдущей работе мой босс узнал про мой диабет 1 типа, и у меня не стало шансов на повышение. Я знаю, что должен быть закон против дискриминации больных, но попробуйте доказать это, — она печально покачала головой. — Зная, что мой прежний работодатель располагал моей личной медицинской информацией, я решила, что безопаснее будет найти себя заново. Вытащив полиэтиленовый пакет для вещественных доказательств, Флайт показала вырезку из газеты, где Бет и ее брат играют Ромео и Джульетту.

— Я думаю, вы с Барри долгое время были соучастниками преступлений. Неужели все началось с любительской драмы? Вы обнаружили, что хорошо притворяетесь с другими людьми, не так ли? И поняли, что это может стать способом сделать деньги.

Между бровями Элизабет появилась закорючка-удивление. Конечно, странно. Откуда взялась вырезка после того, как она очистила все следы в квартире Барри от чего-либо, что могло бы их связывать?

— Это было просто хобби, ничего дурного. В детском доме, где мы воспитывались, был драматический кружок, и мы оба ошиблись. Жизнь в доме могла быть такой… сложной, так что иметь шанс уйти в роль было чудесно.

Вообразив себе Элизабет Ренвик на скамье подсудимых, Флайт представила, как эта трогательная история будет звучать для наиболее доверчивых участников суда присяжных. Она опустила глаза в блокнот.

— Какую роль вы играли в схеме вашего брата для обмана людей, которые хотели, чтобы их свадьбы были засняты?

— Я ничего об этом не знаю.

Ответ прозвучал слишком быстро, чтобы быть правдивым.

— Думаю, что знаете, Элизабет. Я проверила показания свидетелей, и вы подходите под описание его женщины-сообщницы. Но Барри принял удар на себя, не так ли? Защищал свою младшую сестру.

— Это же неправда! — Элизабет широко раскрыла глаза. — Так было всегда: я пыталась удержать его на прямой и узкой дороге. Когда в последнее время его поведение начало меняться, я поняла, что он, должно быть, опять принимает кокаин.

Заявление было предсказуемо. Это, должно быть, сама Элизабет подложила кокаин в его квартиру, часть трюка для поддержки сюжетной линии наркосделки. Пошло не так.

— А потом, когда вы появились, расследуя смерть… этой бедной женщины, — она прижала руку к груди, — я очень расстроилась, разволновалась. Как вы думаете, зачем я вам звонила? Я знала, что его нужно остановить.

« Ты его и правда остановила », — подумала Флайт.

Отдел тяжких преступлений не хотел, чтобы Элизабет Ренвик допрашивали об убийстве ее брата до того, как у них появятся какие-либо доказательства ее присутствия в его квартире в ту ночь. Но Джеральдина Эдвардс была другое дело.

— Вы отрицаете, что предлагали вашему брату Джеральдину Эдвардс в качестве жертвы? Даму, которая, как вы знаете, неожиданно умерла две недели назад.

Элизабет опустила глаза.

— Наверное… теперь это не имеет никакого значения — ее голос был хриплым от фальшивых эмоций.

Флайт уставилась на нее, как зачарованная.