Дэвид Джексон - Игра начинается

Хватит уже тянуть! Вали старуху. Кончай ее!

– Алекс?.. – прошептала та.

Броган замер как вкопанный.

– Что?

– Алекс? Это правда ты? Ты вернулся?

Элси подняла костлявую узловатую руку. Мутные глаза заполнились слезами. Броган понял, что она не только глухая, как пробка, еще и подслеповата и вдобавок плохо ориентируется в действительности.

– Да, – сказал он. – Это я.

Элси шагнула к нему, склонив седую голову набок, чтобы присмотреться. Броган заметил у нее в ухе слуховой аппарат.

Она провела пальцами по его лицу, и Броган не стал отшатываться. Костлявые пальцы пригладили ему бороду. Он нарочно ее отрастил, чтобы не быть похожим на фотографию, которую распространила полиция. Забавно получилось – из-за бороды его теперь приняли за другого…

Брогану отчего-то вспомнилась его старая нянька. Он был совсем маленьким, когда та умерла, и образ ее сохранился нечетко, но Броган помнил, как она гладила его по лицу, умилялась пухлым щечкам, беззубо улыбалась и по-доброму блестела глазами.

– Я знала… – прошептала Элси. – Знала, что ты вернешься. Они говорили, ты умер, но я не верила. Я знаю своего сыночка. Ты ни за что меня не бросил бы. Алекс, тебя так давно не было…

Ха! Совсем старушка сбрендила. Шарики за ролики заехали.

– Да, – сказал Броган. – Очень давно. Уж и не помню, сколько.

– Почти тридцать лет прошло. А ты… ты ни капельки не изменился. Просто чудо!

Броган глянул в сторону коридора. Надо выбираться отсюда поскорей. На кухне творилось полное безумие, но отчего-то ему хотелось понять, что происходит. Прочувствовать всю сюрреалистичность ситуации.

– Ты должна мне помочь, – сказал он. – Я плохо помню, что со мной было. Что тогда произошло?

– Машина разбилась. Ты ехал домой после вечеринки. Как мне сказали, пьяный. Свернул не туда и выехал на встречную полосу. Но я-то знала, что это неправда. И даже не стала смотреть на тело. Зачем, если это был не мой сынок?

Элси обеими руками обхватила его за голову.

– Сынок. Сыночек… Я каждую ночь о тебе молилась, и вот мои молитвы услышали.

Она обняла его, прижалась невесомой головой к груди. Броган пригладил ей редкие волосы, чувствуя под тонкой, как бумага, кожей, шишки и впадины на черепе. Интересно, что творится у нее в мозгу? Почему она не спрашивает, отчего ее сын, которому сейчас должно быть за пятьдесят, а то и больше, не постарел ни на день?

– Ты, кажется, похудел… – сказала Элси. – Плохо кушаешь, да?

Матери всегда об этом спрашивают. Наверное, это у них в генах.

Моя мать никогда не спрашивала.

Ну, ей до тебя вообще не было дела. Особенно после того, что случилось с ребенком.

– Знаешь, – заговорил Броган вслух, – я, кстати, голоден.

Элси улыбнулась, показав кривые бесцветные зубы.

– Давай что-нибудь приготовлю. Чего ты хочешь? У меня есть суп. И бобы. И, кажется, в морозилке лежала рыба…

– Бобы с тостами, пожалуйста. Спасибо.

Она похлопала его по плечу.

– Не говори спасибо. Зачем еще нужны матери? Разумеется, чтобы заботиться о своих детках до самого последнего вздоха.

Старуха заковыляла к шкафу, открыла и, как и Броган недавно, принялась вытаскивать банки, подслеповато их разглядывая.

Прямо-таки матушка с родным сыном, да?

– Очки забыла, – пробормотала Элси. – Это бобы или что?

Броган подошел к ней.

– Да, бобы. Давай я сам. – Он забрал у нее банку. – У тебя консервный нож есть?

Она подняла скрюченный указательный палец.

– Сейчас найду.

Открыла ящик и безошибочно положила руку прямо на консервный нож. Протянула его Брогану, и тот принялся готовить свой первый горячий ужин за последние несколько дней.

Элси смотрела, как он вываливает бобы в сковородку и запихивает в тостер хлеб. Тут ей пришла в голову одна нехорошая мысль.

– Ой! Надо же срочно сообщить Джанет. Господи, и чем я только думала?..

– Джанет?

– Твоей жене, глупенький. Вот она обрадуется! Пойду ей позвоню. Ну и что, что поздно… Повод-то какой!

Элси заковыляла к выходу. Брогану пришлось отложить ложку и схватить старуху за руку.

– Нет. Не надо!

Элси слепо уставилась ему в лицо.

– Почему не надо? Что-то случилось?

– Просто… Никто не должен знать, что я приходил. Никому не рассказывай. Никому!

– Даже Джанет?

– Особенно Джанет. Держи все в тайне.

– Но почему? Не понимаю…

– Я… не знаю, как объяснить. Но меня здесь быть не должно. И если узнают, что я приходил, то мне опять придется исчезнуть. Только уже навсегда. А ты ведь этого не хочешь, нет?