Ингар Йонсруд - Калипсо

– Неме решил, что ты останешься в расследовании. Но не на таком опасном задании, как это. Потому что здесь я принимаю решения.

Кто проболтался о попытке суицида? Франке? Или Кафа? Или сам Неме посчитал, что Косс должен узнать об этом?

Сердце забилось в груди. Спина стала липкой. Его затрясло, словно от жара. Он не нашел что сказать, и Косс нарочито промаршировал прямо мимо него. Андреас пошел следом, послав Фредрику краткий изучающий взгляд.

– Это не я, – прошептала Кафа, стрелой вылетев наружу.

Фредрик остался один. Он потер ладони, сделал глубокий вдох и выдохнул. Наклонился вперед и взялся за колени. Его затошнило.

Так он стоял, пока не услышал, что шаги по хрустящему снегу стали удаляться. Пока они вовсе не стихли.

Фредрик скользнул на сиденье в машине и ослабил ремень с пистолетом. Он чувствовал себя жалким. Униженным и кастрированным. Он не сомневался в их способностях. Каина задержат и арестуют, и у Фредрика будет возможность его допросить. Но чтобы с ним так обращались? Это больно. А предательство еще больнее. Молчание Андреаса. Кафа, которая пошла к Коссу, потому что не хотела идти на операцию вместе с Фредриком. Черт побери.

Он застыл на сиденье. Зачем они вообще здесь? Если Каин действительно хотел сдаться, то почему не обратился на стойку в полицейском участке?

Это ловушка.

Машина скользила по улице. Свежий снег покрыл лед, и Фредрик чуть не съехал с дороги. В свете фар вьюга стала стеной, и он не видел фигур перед зданием, пока они чуть ли не нависли над ним. Они стояли вдоль внешней стены, он понял это по отсвету от металла оружия.

Фредрик резко затормозил и распахнул дверь.

– Какого черта, Бейер?

В глазах Косса сверкнули молнии.

– Ты что, решил сорвать всю операцию? Здесь, мать твою…

Фредрик поднял руку.

– Я думаю, нас обманули.

Они стояли по разные стороны забора-сетки, державшего посторонних подальше от участка со стройкой. Тяжелые снежинки падали на его куртку. Отряд мгновенного реагирования разделился. Несколько человек стояли вместе с Кафой и Андреасом. Остальные, должно быть, уже прошли за пленку, хлопающую на ветру перед главным входом.

Косс осмотрел его сощуренными глазами. Затем прошипел в микрофон на запястье.

– Ждите.

Резким движением Фредрик поднял столб забора из блока, в котором тот стоял, и вступил на стройплощадку.

Одна сторона комплекса квартир целиком была закрыта текстильным брезентом. Он хлопал на ледяном ветру. Но Фредрик услышал тихий звук мотора приближающейся машины. И голоса из бара или ресторана вдалеке. Он потянул за собой инспектора к Кафе с Андреасом. Они взглянули на него глазами, полными недоверия и сомнений. Если Косс не захочет слушать, это будет дорого стоить Фредрику.

– Сын Педера Расмуссена был убит пулей отряда мгновенного реагирования! Что, если это его месть? Что, если Расмуссен предвидел… – Фредрик бросил недовольный взгляд на Кафу… – что мы придем не одни? Представьте, если его план – взорвать всю чертову стройку? Уничтожить элитные силы полиции.

Андреас замотал головой. Но Кафа засомневалась. Так же, как и Косс.

– Педер Расмуссен – умный человек. И злобный. Если вы не верите мне, оцените хотя бы факты.

Фредрик посмотрел Коссу прямо в глаза.

– Почему Каин просто не пришел в полицию? Вместо этого он хочет, чтобы мы пришли сюда. Нас заставляют действовать, потому что он утверждает, что Лин в опасности. Что, если он лжет? Мы не планировали и не анализировали ситуацию. Мы не думаем взвешенно.

Слово взял Андреас. Его голос был холоден.

– Твоя вера в какую бы то ни было причастность Педера Расмуссена к этому делу преувеличена, Фредрик, слишком преувеличена. У нас нет никаких доказательств, что здесь есть какая-то связь. Никаких. Кроме заявлений парочки сотрудников разведки.

Фредрик поднял трясущийся палец.

– А твое отношение к Педеру Расмуссену, Андреас, в высшей степени непонятно!

Глаза Андреаса сузились. Крылья носа завибрировали. Фредрик заметил, что Косс их рассматривает.

– Что это происходит между вами?

Он покачал головой и опустил взгляд.

– Ничего.

– Слушайте. Давайте я войду. Без оружия. Отряд прикроет выходы, чтобы никого не выпустить.

На гладком лбу Косса появилась глубокая морщина.

– Твою мать, ты серьезно склонен к суициду. Сначала ты представляешь версию, будто кто-то хочет взорвать здание. А потом предлагаешь ворваться туда. В одиночку и без оружия?

– Не в одиночку, – голос Кафы прозвучал решительно. – Не знаю, правильно ли то, что говорит Фредрик. Но звучит так, что Педер Расмуссен вполне способен провернуть такое. Я точно знаю, что мы с Фредриком – не его цель. Двое совершенно обычных полицейских… Расмуссен не предпримет такого нападения, если мы просто зайдем внутрь.