Ингар Йонсруд - Калипсо

Он лежал на животе, полностью одетый. Широкие черные тренировочные штаны. Из-под толстовки с капюшоном виднелась пожелтевшая майка-сетка. Седые волосы полукругом всклокочены на макушке. На затылке волосы обрывались и вместе с лоскутами кожи исчезали в темной впадине. Из-за крови было не видно, насколько глубока рана. Темная полоса венозной крови, вытекшая из пробитой головы, склеила волосы на шее. Простыня окрасилась жидкостями из тела.

Кафа откинула одеяло.

– Мне кажется, я слышала, как он хрипит.

– Думаешь, он жив?

Кафа взяла запястье Гусева. В сомнении покачала головой.

– Нужно перевернуть его.

Фредрик схватил его за плечо и ногу. Мужик коротышка, но плотный. Фредрик изо всех сил навалился на тело, а Кафа потянула на себя. Опять этот запах. Лук, дошло до Фредрика, когда они перевернули тело.

– Ох, черт побери…

Офицер безжизненным взглядом уставился в потолок. Рот открыт, из уголков сочится красно-бежевая масса. Передние зубы остались на простыне. Что-то длинное и острое вонзили ему в затылок. С такой силой, что орудие, проломив череп и пройдя сквозь голову, раздробило небную кость и частично раскрошило зубы, частично выбило, в результате чего мозги этого парня теперь вытекали через рот.

Но вовсе не это вызвало у Фредрика восклицание. А стояк. В штанах мужчины был форменный стояк. Фредрик издал звук, нечто среднее между подавленным смешком, отвращением и удивлением.

– Это… angel lust [25] Похоть ангела ( англ .). . Так это называют по-английски. Не знаю, есть ли у нас норвежское слово для этого. Это из-за… – как бы там ни было, но Фредрика волновало, что ему приходится делить это зрелище с Кафой. Он чувствовал, что ему нужно объяснить… – Это не что-то сексуальное. Такое бывает, когда разрушается мозжечок.

Кафа, придав своему лицу спокойное выражение, уставилась на Фредрика как на идиота. Он никак не мог прекратить свою болтовню.

– Такая же реакция бывает и у женщин. Набухание…

Кафа остановила его движением руки.

– Все нормально, – сказала она. – Я уже видела такое.

Фредрик не понял, имела ли она в виду обычную эрекцию или твердый член мертвеца.

– Тело все еще теплое, – сказала она. – А хрипы…

– Не могу дозвониться до Андреаса. Позвони ему ты. Попроси принести из машины пистолет, – быстро сказал Фредрик.

Теперь он понял. Понял, откуда помнит этот запах. И знал точно, какое орудие могло совершить такое жуткое разрушение черепа.

Фредрик резко повернулся. Сделал пару длинных шагов в сторону ванной и с силой пнул дверь. Она ударилась о раковину. Тут едва умещался унитаз. Пусто.

– Андреас не отвечает.

Фредрик развернулся и посмотрел на труп. На Кафу. Потом на кровать. Почему это она стоит наискосок? Если только не…

– Кафа… беги!

Грохот от дверцы кладовки в стене был оглушающим. Она открылась с такой силой, что слетела с петель. Древесина взвизгнула. И Фредрик тоже. Фигура, шагнувшая из скрытой каморки, была почти одного роста с ним, но намного мощнее. Желтая пакля волос свисала рваной шторкой на выпученные глаза. На нем была куртка и узкие джинсы. Ботинки. Он не шевелил головой. Только взгляд прыгал с одного следователя на другого.

Это тот мужчина, что был в подвале Микаэля Морениуса.

Зрачки как у рептилии давали понять, что сейчас случится. Фредрик смотрел в такие глаза и раньше. Неестественные и пустые от стимулирующих центральную нервную систему средств: экстази, амфетамин, фенциклидин… неважно, какой хренью он там закинулся. Человек перед ним – псих. И что еще хуже, он держит в руке ледоруб. Вблизи Фредрику было видно, каким острым было это оружие. Окрашенное кровью Леонида Гусева.

Мужчина собирался броситься на Фредрика. Ведь именно так делают рептилии, когда чувствуют угрозу для жизни. Они либо вступают в борьбу, либо бегут. А у этого парня было преимущество.

– Опустите оружие и сдавайтесь. Мы из полиции. – Голос Кафы был спокойным, но настойчивым. На мгновение показалось, будто преступник действительно решил повиноваться. Пока до Фредрика не дошло, что промедление было вызвано тем, чтобы просто решить, кто из полицейских умрет первым.

Выбор пал на Фредрика, и, хрипя, мощная фигура рванулась к нему. Ледоруб со свистом прорезал воздух. Между ними по-прежнему сохранялось расстояние в длину человеческого тела, но холодный вихрь у лица пронесся так близко, что Фредрик попятился и в который раз проклял норвежские законы, запрещающие полицейским иметь при себе оружие.