Ингар Йонсруд - Калипсо

– Ты что, спал здесь?

– Почему ты спрашиваешь?

Она пошкрябала рукой свою шею.

– Ты за мной следишь? – спросил он.

– Все девочки из отдела следят за тобой, когда ты ходишь в туалет, Фредрик, – сказала Кафа, закатив глаза. – У нас договоренность, – добавила она. – Через десять минут. Но сначала ты должен взглянуть на это.

Она протянула ему документ. В нем говорилось об инсулине и инсулиновых ручках.

– Инсулин измеряется в международных единицах. Самое распространенное – сто единиц на миллилитр. В аптеке тебе дают его уже разбавленным. – Она указала на один из абзацев. – Такие ампулы мы нашли в медицинском шкафчике Акселя Тране. Но также там были ампулы с дозой пятьсот единиц на миллилитр. У некоторых пациентов высокая толерантность, и им нужны дозы посильнее.

Кафа подняла голову и посмотрела на Фредрика.

– Ручка, найденная в шкафчике, была пустая. Почему? Могло ли быть так, что ампулу удалили, потому что она содержала высокую дозировку? В пять раз выше нормы. Недостаточную, чтобы убить, но более чем достаточную, чтобы вызвать у Акселя Тране сильную реакцию, – пояснила она. – Так что преступнику надо было всего-навсего вставить туда одну-две дозы и подождать, пока жертва сама упадет на пол.

В комнате для допросов одна стена была полностью зеркальной. Напротив нее стоял мужчина с легкой сединой в волосах. Он, подняв подбородок, как будто рассматривал себя, когда вошли Кафа с Фредриком. Перед тем как повернуться к ним, он сделал шаг назад, поправил воротничок рубашки и провел руками по пиджаку.

Он был высоким и худым, как и Фредрик, и рукопожатие оказалось крепким.

– Там за стеклом кто-то сидит? – спросил он, показав на зеркало.

Слегка улыбнувшись, Фредрик покачал головой.

– Нет. Так обычно делают на допросах подозреваемых. А не свидетелей.

– Свидетель, – приглушенно сказал мужчина и сел в кресло, на которое ему указал Фредрик. – Это будет новый опыт.

Всего в комнате стояло три кресла, и одно из них было придвинуто к стене. Кресло для адвоката. У Фредрика были такие коллеги, которые плевали на правила, когда знали, что их никто не видит. Кафа придвинула кресло к круглому столу, эта обстановка была слишком уютной, по мнению Фредрика. Он был человеком старой закалки, предпочитавшим холодную комнату для допроса с квадратным столом и стульями с железными ножками.

– Кофе? Чай? – Кафа кивнула в сторону бумажных стаканчиков.

Мужчина покачал головой.

– Лучше расскажите мне, зачем я здесь.

Фредрик пролистал папку, которую дала ему Кафа. Неторопливо прочитал и покосился на другую сторону стола. Мужчина беззвучно барабанил ухоженными пальцами по столу.

– Эгон Борг, – начал Фредрик. – Сорок семь лет, старший советник Министерства обороны в департаменте политики безопасности.

– Сорок восемь, – поправил Борг.

– Вырос на Бюгдей, служил в Вооруженных силах, изучал политологию, а затем пару лет экономику, прежде чем стать чиновником. Все правильно?

– Все именно так, как в резюме, – подтвердил он и посмотрел в потолок.

В основном деятельность советника Борга касалась международных вопросов. Но теперь, когда русский медведь снова вышел из спячки, Борг также принимал участие в работе над проектом по боеготовности страны.

– Министр вдруг поднял вопрос о бомбоубежищах. У нас в стране их не строили уже двадцать лет. А те, что есть, пришли в запустение.

Борг поднял брови.

– Но вы ведь пригласили меня не для того, чтобы поболтать о мелких передрягах в министерстве?

– Вы знали Акселя Тране? – Фредрик попытался сказать это так, чтобы вопрос прозвучал как можно более доверительно. И выражение лица, так досаждавшее следователю, сразу исчезло. Первый раз за время допроса пальцы Борга стали неподвижными. Он выпрямился в кресле и положил руки на подлокотники.

– Вы можете объяснить мне, в чем дело?

– Вы хорошо знали Акселя Тране? – продолжил Фредрик.

Эгон Борг глубоко вдохнул через нос.

– Он был моим другом. И сослуживцем в армии, до самой своей смерти.

– Когда он умер?

Фредрик заметил, что чаша терпения наконец переполнилась. У Эгона Борга раздулись ноздри, и он тяжело откинулся на спинку кресла.

– Что вы имеете в виду?

– Акселя Тране нашли мертвым на вилле его матери на Бюгдей совсем недавно, – серьезно сказала Кафа.

– Нет…

Фредрик никак не мог понять, что не так в этом человеке. Не в его поведении, он достаточно много видел таких высокомерных чиновников, а что-то во внешности. И вот сейчас Фредрик увидел что. Этот худой, хорошо одетый мужчина, с плавными движениями и искрой в глазах, которая обычно бывает у человека, привыкшего, что его слушают, был просто-напросто необычайно бледен. Какого-то землистого цвета.