Ингар Йонсруд - Калипсо

Фредрик не слышал, как его позвала полицейская, и вздрогнул, когда рыжая женщина просунула голову между ветвей.

– Два трупа, – сказала она. – В яме лежат два скелета.

На нижней фаланге безымянного пальца сохранилось серебряное кольцо. Сложенные руки покоились на коричнево-черной реберной решетке. Светло-седые волосы приклеились к черепу. Второй мертвец был выше и, по-видимому, лысым. Они лежали на глубине менее метра под землей, бок о бок. В лысом черепе недоставало двух зубов на верхней челюсти. Остатки одежды говорили о том, что похоронили их не голыми.

– Думаю, обе – женщины, – сказала Тересе Грефтинг. – У обеих низкий и широкий таз.

От боли в колене Фредрик тяжело выдохнул, присаживаясь на корточки. Насколько он мог судить, эти тела не просто сбросили в яму, а заботливо уложили.

От костей и покрывавшей их земли пахло грибами и слегка аммиаком.

– Долго они тут лежат?

Кафа положила свою руку Фредрику на плечо. Интересно, ради него или ради самой себя?

– Герда Тране, – сказала она, кивнув в сторону ямы.

– Не удивлюсь, если так, – ответил он, подняв глаза. Ее лицо было серым и ничего не выражающим. Кафа понимала, все уже в курсе, что она получила урок.

Но кто же была вторая?

Раздраженное брюзжание Себастиана Косса свидетельствовало о том, что он прокладывает дорогу к яме.

– Поднимите их, – приказал он. – Поднимите и выясните, кто это такие, черт побери. Как думаешь, Икбаль, справишься с задачей?

Кафа с Фредриком стояли под мрачным гобеленом в столовой. Фредрик изучал ее взглядом, пока она раскладывала стопку документов на столе.

Прошло почти двадцать четыре часа с тех пор, как они нашли останки. Кафа уехала с виллы сразу, как только испарился Косс, но измученное лицо говорило о том, что у нее была бессонная ночь.

Фредрик хотел спросить, как она, но что-то в ее быстрых, решительных движениях, в том, как она надела шерстяную куртку, заставило его промолчать.

– Тот аукционный каталог, что вы нашли, – тихо произнесла она. – Он очень важен.

Фредрик кашлянул.

– Андреас тоже так считает. Он думает, что Микаэль Морениус – настоящий владелец фирмы, зарегистрированной на Каймановых островах. И что он отмывал деньги.

– Он рассказал мне, – произнесла она, не поднимая головы. – Но вы забыли про зеркало.

– Что ты имеешь в виду? То зеркало в стиле рококо, которое было обведено? Его же не продали.

– А вы проверили, кто хотел его продать?

Нет. А Кафа проверила. Деньги от продажи нужно было перевести на счет архитектурной фирмы с названием «Утиное сердце». Ее основали примерно год назад и закрыли спустя всего пару недель. За это время фирма успела обзавестись и счетом предприятия, и блестящей белой «БМВ 520». И, очевидно, антикварным зеркалом.

Судя по всему, ночью Кафа времени зря не теряла.

– И что же эта фирма? – спросил Фредрик. – Ее владельцем был Морениус?

Она покачала головой.

– Человеком, который судя по всему основал архитектурную фирму «Утиное сердце», является рыбак из Лекнеса на Лофотенах, девяноста одного года от роду. Проблема только в том, что у него семь классов образования и живет он в учреждении для маразматиков. Я говорила с его дочерью. Он прямую линию прочертить не может.

– Прикрытие, – пробормотал Фредрик.

Кафа взяла какую-то фотографию из документов. Она была сделана автоматической камерой в туннеле Осло-фьорда, зернистая и серая, с изображением белой машины с худым короткостриженым мужчиной за рулем.

– Вот эта «БМВ». Но фото слишком плохое, чтобы мы могли сказать точно, что это Морениус. Но похож, – сказала Кафа, показав на водительское удостоверение, которое они нашли здесь, в столовой.

– В любом случае, это не престарелый рыбак в маразме, – заключил Фредрик.

Восемьдесят два километра в час в зоне, где разрешено ехать семьдесят. Интересная деталь. Но иногда такие детали не означают ничего более, чем есть на самом деле.

Фредрик покосился на Кафу. Он подумал, что она удостоит его улыбкой. Но ее лицо оставалось непроницаемым.

– Вот выписка со счета предприятия, – только и сказала она.

Кружки, обведенные синей ручкой, свидетельствовали о том, что Кафа нашла какую-то закономерность.

– На счету лежит примерно миллион крон. Снимают только наличные, и последнее снятие совершено примерно в то же время, когда, по нашим предположениям, умер Микаэль Морениус. Тот, кто снимал деньги, пользовался банкоматами по всему городу, иногда за городом. Суммы разнятся, но никаких огромных сумм. Но каждый месяц, четырнадцатого или пятнадцатого числа он снимал сумму крупнее обычного, в одном или двух банкоматах. Оба находятся во Фрогнере, один в киоске, другой в банке.