Анна Князева - Тени Старого Арбата [litres]

Взбежав по лестнице, горничная вскоре вернулась в сопровождении Михаила.

Раскинув руки, он, по-медвежьи косолапя, направился к Кречетову:

– Почему не позвонил, не сказал, что выписался? Я бы тебя встретил!

Они обнялись, и Михаил распорядился:

– Идем ко мне в кабинет.

Устроившись в креслах, они немного помолчали. Каждый надеялся, что разговор начнет другой. Кречетов опасался касаться темы семьи, а без нее разговор терял всякий смысл.

Первым начал Самаров:

– Хочу поделиться радостью: мы с Юлькой ждем прибавления.

– Поздравляю. – Ограничившись только этим, Кречетов не хотел углублять тему.

Однако Михаил сам ее углубил:

– И не смей меня осуждать. Я люблю ее, на остальное плевать.

– А я и не осуждаю.

– Глеб съехал и уволился, – продолжил Михаил. – Они с Кирой разошлись, и я этому рад.

– Что ни делается, все к лучшему…

– Спасибо тебе, Максим. В доме, наконец, воцарился покой.

– Останки похоронили? – спросил Кречетов.

– Преданы земле, как говорится.

– Ну что же… Хотя бы это.

– Хочу попросить у тебя прощения, – проговорил Михаил. – В какой-то момент я перестал в тебя верить.

– Да я и сам-то не очень верил. Хотя, – усмехнулся Кречетов, – теперь понимаю, что я не сходил с ума. Причина галлюцинаций известна.

– Отварами белладонны Эмма Леонидовна расширяла тебе сознание, – с печалью в голосе сказал Михаил.

– Где она сейчас?

– Ее увезли в СИЗО.

– Призналась?

Михаил кивнул.

– Я нанял ей адвоката и сделаю все, чтобы скостить срок. Денег не пожалею.

– Из-за таких как ты, Миша, у нас хреновое правосудие. Жить надо по совести.

– Спасибо, научил. Как ты не понимаешь, все эти годы она была мне вместо матери.

– Это – беда, – согласился Кречетов. Поднявшись с кресла, он попросил: – Можно я загляну в ту самую комнату?

Михаил тоже встал:

– Тебя проводить?

– Я сам, – сказал Кречетов и вышел из кабинета.

Открыв дверь, он спустился по ступеням и вошел в музыкальную залу. Оглядел стены и потолок, прислушался, и до него донесся звук быстрых шагов.

Кречетов обернулся и увидел взволнованную, запыхавшуюся Ирину Владимировну.

– Ты здесь… – всхлипнула она и бросилась ему на шею.

Кречетов обнял ее, прижал к себе, и они стали покачиваться, как будто услышали звуки вальса.

Древнеримские скамьи для возлежания, расположенные в виде буквы П.

Оправится.