Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

В тот же день Лена продала машину автосалону и квартиру агентству, за полцены. Срочный выкуп. Всегда найдутся те, кто наживётся на твоей беде. К обоюдному согласию.

Лена расплатилась с адвокатом, они, оказывается, берут гонорар вперёд. Логично, учитывая то, что в случае обвинительного приговора платежеспособность родственников обвиняемого резко падает. Оставшуюся часть денег Лена положила в конверт и отправилась по адресу, указанному в листочке. Она впервые развернула и прочла – по адресу оказался не жилой дом, а федеральный детский кардиологический медицинский центр.

Лиана Таджибаева, так звали жену погибшего. В приёмном покое Лена попросила вызвать её и села ждать. Лена была готова к слезам, истерике, проклятьям, и это было бы естественно, ведь живой человек эта женщина с больным ребенком, потерявшая мужа. Лена психолог, она справится.

Когда к ней подошла темноволосая женщина лет тридцати в халате, наброшенном на спортивные брюки, Лена подумала, что ошиблась. На лице женщины была усталость, но горя не было.

– Вы меня вызвали? – спросила она.

– Да.

– Вы насчет моего Рафика?

– Да, – ответила Лена.

Лена сразу перешла к делу.

– Я жена человека, который его сбил. Мой муж – хирург, он спешил на операцию. Понимаю, это его не оправдывает и не вернёт вам мужа. Но. Вот.

Лена протянула конверт. Женщина удивленно посмотрела на конверт, автоматически и послушно взяла, но не убрала.

– Что с вашим ребёнком? – спросила Лена.

– Дочка только что очнулась с операции, вот только что, – лицо женщины осветилось нежностью.

– Сколько ей? – спросила Лена.

– Два. Пролапс митрального клапана, двенадцать миллиметров, успели, – с облегчением вздохнула женщина.

Лена вздрогнула.

– Я очень. Я вас. За вас.

Лена поняла, что она не знает слов, которые бы здесь подошли. Мы забрали у вас мужа, но ваш ребёнок выжил, мы вас поздравляем?

Лена закрыла глаза от невыносимой боли, пронзившей сердце. Лиана подумала, что женщине плохо.

– Присядем там.

Лена послушно, как ребёнок кивнула.

– Рафик был добрым, хорошим человеком. В жизни на меня и детей руки не поднял, не повысил голоса. Может, это Аллах так решил: его забрать, чтоб дочку спасти. На одного Аллаха Рафик не надеялся, с утра до ночи работал, брался за всё подряд, ещё и в интернете деньги искал на операцию. Очередь наша только в следующем году была. Гуля бы не дожила. Врачи сказали, срочно. Платно, сказали. А мы таких денег в глаза не видели. Все дома в нашем посёлке столько не стоят. А у нас же там и родители, и свёкры, и трое ещё, у нас, старшие. Тоже их на улицу как…

Лиана говорила и говорила. Не Лене, мимо неё.

– И вдруг чудо. Операцию оплатили добрые люди. А с утра позвонили, что Рафик… Как будто заплатил жизнью за дочку. Бывает же так. Радость и горе вместе.

Лена опустила голову. Лиана вспомнила про конверт.

– Я своего мужа любила, и вы тоже видно любите своего. Рафик мой вечно уставший был, может и сам по сторонам не глядел. Я на суде скажу, что мужа вашего не виню, вы не бойтесь. И так, без денег, скажу.

– Пожалуйста, возьмите. Прошу вас. Лишние не будут, – попросила Лена.

Этот разговор был невыносим. Ни Бога, ни чужого мужа эта женщина в халате и спортивных штанах не винила. Лучше бы она кричала на Лену. А та стеснялась даже первой прекратить разговор.

Лиана в пухлом конверте увидела красные пятитысячные, увесистую стопку, замотала головой, отстранилась.

– Зачем столько?! Не надо, ограбят, убьют за такие деньги.

Лена взяла конверт, достала оттуда половину и решительно вернула обратно Лиане.

– Пожалуйста.

Взгляд у русской женщины был умоляющий. Лиана спорить больше не стала, убрала в карман. С благодарностью кивнула.

Лена хотела по-деловому поблагодарить и уйти. Но вместо этого в горле возникло клокотанье и – прорвалось наружу. Лена закрыла руками рот, чтобы скрыть подступившее рыдание. Но слёзы полились бурным потоком, помимо её воли.

– Простите. Бога ради, простите! Простите нас!

Женщина смотрела, как смотрят святые с икон. Она хотела инстинктивно обнять эту русскую женщину. Но остановила свой жест. Постеснялась. Это было бы странно, обнять ту, кто пришла откупиться за смерть её Рафика.

Лена вышла из больницы и позвонила адвокату, сообщила, что родственники потерпевшего деньги взяли, заверила, что те не станут давить на прокурора. Адвокат воспринял новость с энтузиазмом.

– Отлично! Просто отлично!

Лена ясно увидела, как адвокат на том конце линии потер свои ухоженные ручки. И ей стало противно. Хотя должно было принести облегчение. Адвокат заторопился – надо будет там подмазать, тут поговорить. Лена хотела спросить о новом свидании с Мичуриным, но тот уже положил трубку.